Юнги несильно сжал её бедра, не позволяя отстраниться и жадно впился в соблазнительный рот, только через секунду осознавая, что основательно теряет контроль. Тихий стон проникал в сознание сквозь шум в ушах, и Юнги почувствовал, как Юна крепко обняла его за шею, от чего тот окончательно потерял голову и резко приподнял её за ягодицы, чтобы спустя мгновение она обвила его талию ногами, прижимаясь ещё крепче. Ей хотелось доверить ему себя.
Если не ему, то кому тогда вообще стоит доверять?
Когда Юнги уложил Юна на мягкий диван и избавил их от неприятно холодящей кожу одежды, она опомнилась, старательно отводя в сторону налитые болью глаза. Почему так больно? Ему, наверное, неприятно. Юна стыдливо пыталась прикрыться руками. Слишком много следов другого мужчины. Юна будто бы чувствовала, как все эти синяки начинают жечь, и отчаянно всхлипнула на грани слышимости. Ей было стыдно перед Юнги. Стыдно так, как никогда до этого.
— Все закончилось, милая, — прошептал он, дыша в шею и проводя невесомую дорожку из поцелуев до самого подбородка, чтобы, остановившись, взглянуть в любимые глаза и попытаться утешить. — Теперь все будет хорошо, — нежно касаясь носом её щёчки и прикрывая глаза. — Я с тобой…
Он казался таким искренним. Таким настоящим.
Юна лежала на постели и вспоминала сладкие моменты их близости, которой она так боялась и так хотела. Его хриплый голос действовал на неё как наркотик, заполоняя организм целиком и полностью, без права на победу. Тёплые руки вызывали приятную дрожь, миллионами маленьких импульсов отдающуюся во всём теле. А поцелуи были самыми желанными и нежными в её жизни. Как же она об этом мечтала!
Юна доверила ему своё тело с опаской, но без раздумий. Потому что любила. Но как же было стыдно демонстрировать ему свои синяки, оставленные другим мужчиной. Она чувствовала себя такой грязной. Испорченной. Была уверена, что ему будет противно касаться её. Но Юнги успокаивал, крепко прижимая к своему телу и отдавая долгожданное тепло в заледеневшие уголки души. Заставил поверить в лучшее. Заставил довериться ему.
И она доверилась.
Поддалась.
Сдалась.
Юнги одаривал её тело нежными поцелуями, медленно спускаясь всё ниже и ниже. Он аккуратно целовал шею, грудь, живот… Юна думала, что задохнётся от отчаянного желания принадлежать только ему, ведь он мучил её своими ласками, вынуждая прогибаться ему навстречу и несмело цепляться за его руки и плечи. Заставляя перестать бояться и тянуться за новыми ощущениями, которые хотелось испытать. Было в новинку не скулить и не стискивать простыни в прижатых к постели руках. Было в новинку чувствовать внутри приятное тепло, а не режущую боль. Юнги медленно входил в неё, немного покачиваясь и стараясь быть предельно осторожным. Сцеловывал каждый вздох и каждый едва различимый стон. Он не хотел, чтобы ей было больно, поэтому не спешил, давая время привыкнуть.
— Я люблю тебя… — шёпот у самого уха. Юна даже готова была поклясться, что ослышалась. Но его тяжёлое дыхание у самой шеи говорило об обратном.
Юна была так счастлива, позволяя нескольким слезинкам скатиться по щёчке вниз и чувствуя, как он губами собирает солёную влагу, будто извиняясь за всё на свете. Она и подумать никогда не могла, что однажды будет плакать от счастья в руках любимого мужчины. Ей хотелось ответить тем же. Сказать, что тоже любит его, но слова застряли в горле, когда Юнги ворвался немного глубже, заставляя её блаженно застонать и прикрыть глаза. Кто знает, что было бы, если бы она смогла произнести заветные три слова? Изменилось бы хоть что-нибудь?
Юнги набирал темп, заставляя тело Юна извиваться под собой и беспомощно цепляться за плечи, впиваясь в кожу короткими ноготками, но останавливаться не собирался. Он чувствовал, что близился тот самый момент, когда каждый из них станет беззащитным перед другим, но ждал этого. Он ждал этого более десяти лет. С того самого момента, как с удивлением обнаружил, что Юна уже давно перестала быть его маленькой подружкой, а превратилась в красивую девушку, которую хотелось любить.
Да, именно любить…
А сейчас Юнги и Юна объединяло сладкое воспоминание того дня, принося лишь боль и разочарование, но предательски заставляя тело заныть и почувствовать внизу живота желание. Хотелось снова окунуться в нежные объятия и услышать хриплый шёпот, вязким бредом проникающий в сознание, чтобы остаться там навсегда.
— Неужели для неё это ничего не значило? — думал Юнги, направляясь в свою комнату, чтобы скрыть от друга свою слабость. Его слабость — Юна.
«Я люблю тебя»
— Неужели он просто использовал меня? — рыдала Юна, сворачиваясь клубочком и обнимая пропитанную слезами подушку.
Это так больно.
Доверять.
Любить.
Сдаваться.
Терпеть поражение…
========== Ошибка ==========
Комментарий к Ошибка
Спасибо за Ваши отзывы. Они приходили спустя день или даже несколько, и мы радовались каждому, стараясь черпать из них вдохновение. И вот, что вышло в итоге. Надеемся, не разочаровать Вас.
Мы будем рады узнать Ваше мнение, поэтому оставьте его, если сочтёте нужным.
Приятного прочтения♥
А вдруг…
Нет, вот просто вдруг Юнги просто всё неправильно понял?
Лёжа в своей комнате, он уже который раз прокручивал в голове их последний разговор и понимал, что она не сказала ему, что любит Чимина. Вот не сказала: «Я люблю Чимина, а не тебя, поэтому ухожу». Вот ведь нихрена подобного не было. И это только его нежелание услышать нечто подобное могло дорисовать совсем неутешительную картину происходящего.
Возможно, Чонгук прав?
Юнги перевернулся на другой бок, прикрывая на мгновение глаза.
Чонгук ещё ни разу не ошибся.
Может, он не ошибается и сейчас?
Юнги сел на постели, устало опуская голову и зарываясь в свои волосы ладонями. Ему очень хотелось не поверить Юна, опровергнуть все её слова, но что-то не поддавалось на уговоры, разрывая душу изнутри. Он запрокинул голову назад, опираясь на руки. Как же он устал от этой неопределённости… Как же он хотел бы вернуть время вспять и не отпустить Юна. Как много можно осознать, потеряв. Однажды Юнги уже проходил это. Так зачем снова наступил на те же грабли? И усердно продолжает наступать на них. Упрямый осёл, думающий, что гордость сейчас самое важное!
И Юнги даже хочется биться об стену головой, чтобы вытряхнуть из себя эти мысли. И ему даже хочется напиться в хлам и раствориться в миллионной попытке убедить себя, что всё так, как должно быть. Но это нихрена не так. И Юнги запоздало понимает это.
Понимает, когда на экране ноутбука случайно открывает не то окно. Понимает, когда видит чужую гостиную и хочет закрыть всё это, потому что ему пиздец паршиво и он не хочет знать, что там происходит. Только вот он почти чувствует боль от хлёсткой пощёчины, отливающей красным на бледных щеках, и замирает от осознания собственной никчёмности.
«Если бы ты знал, что всё это ради тебя».
И теперь он смеётся вслух так громко, почти истерично, что перепуганные Чонгук с Тэхёном прибегают на шум из соседней комнаты. Они застывают в дверях, непонимающе переглядываясь и неловко откашливаясь. А Юнги становится ещё смешнее, потому что Чонгук был прав.