— Как вы себя чувствуете? — спрашивала она, несмело прикрывая за собой дверь в квартиру и пытаясь пригладить свои короткие волосы.
Чимин только сейчас заметил, что её губы были искусаны почти до крови, а руки — спрятаны в широких рукавах серой толстовки. Она дрожала.
Наверное, здесь холодно…
========== Все мы любим. Но каждый по-своему ==========
Комментарий к Все мы любим. Но каждый по-своему
Вот и глава! Спасибо большое, что продолжали ждать. Надеемся, что не разочаруем~
Будет приятно узнать Ваше мнение, поэтому, если Вы выскажете его, мы будем очень рады.
Приятного прочтения♥
Ёнджу смотрела на Чимина прямо перед собой и не могла поверить глазам. Она ведь совсем забыла о том, что день его выписки из больницы был сегодня, от чего чувствовала себя немного неловко и стыдливо прятала взгляд где-то внизу. Щель в полу под ногами сейчас занимала всё её внимание, хотя раньше даже не была замечена ею.
— Ёнджу, вы не приходили в больницу несколько дней, — послышался голос Чимина, который заставил девушку вздрогнуть и резко поднять голову. В её взгляде пряталось что-то, похожее на раскаяние. — Что-то случилось? — поинтересовался он, обращая внимание на ее уставший вид. На проступившие синяки под глазами. На неестественно бледную, почти прозрачную кожу. Чимин заметил всё, что ему не хотелось бы замечать.
— Все в порядке, — тихо начала она, обнимая себя за плечи в попытке унять внезапную дрожь в теле. — Мне так жаль, что я не смогла навещать вас в последние дни, — лепетала, закусывая нижнюю губу. — И сегодня… — помолчала прежде, чем снова продолжить говорить. — Я сожалею.
Ёнджу рассыпалась в извинениях и кланялась, чувствуя, как слабость прошлась по телу, заставляя немного пошатнуться в сторону и опереться о стену рукой. Она стояла неподвижно, стараясь восстановить силы, но глаза сами собой закрывались, вынуждая колени предательски подогнуться. Чимин резко схватил девушку за плечи и заглянул в её глаза, которые, кажется, уже ничего не видели перед собой. Почему-то его охватила паника.
— Ёнджу! — обеспокоенно трепал её за плечи Чимин. — Вам плохо? — его голос дрожал. — Ёнджу! — он заметно повысил голос от страха за непонятное ему состояние девушки.
Чимин старался привести её в чувства, но она медленно выскальзывала из его рук, запрокидывая голову назад и окончательно погружаясь в густую темноту. Он успел подхватить её в последний момент, падая рядом с ней на колени и бережно прижимая к себе. Чимин легко похлопал её по бледной щеке и на секунду замер, кладя руку ей на лоб, чтобы проверить температуру. Она горела.
Он достал из кармана телефон и судорожно набрал номер «скорой». Он думал даже, что сойдёт с ума, пока в трубке раздавались оглушающе раздражающие гудки. Слегка заикаясь от нарастающего волнения, продиктовав адрес и сообщив о предположительном состоянии девушки, он поднял её на руки и понес обратно в дом. Он толкнул дверь ногой, но та не поддалась, поэтому ему пришлось опустить Ёнджу на пол, придерживая за талию одной рукой, а другой — нажимая на ручку двери и чувствуя, как та открывается.
Когда Чимин аккуратно положил девушку на диван, придерживая за голову, она болезненно простонала и попыталась открыть глаза. Он сел рядом с ней, прислушиваясь к прерывистому дыханию и всматриваясь в бледное личико.
— Со мной все в порядке… — прохрипела Ёнджу совсем неубедительно и жалобно посмотрела на него. — Я не могу ехать в больницу, — еле выговаривая слова, отчего Чимину приходилось прислушиваться, настолько тихим был её голос сейчас. — Мне нужно на работу, — выдохнула она и снова устало прикрыла глаза, потому что сил совсем не было.
От её слов Чимина будто ударило током, и он даже отшатнулся немного. Ему ведь это не послышалось сейчас? Неизвестное чувство заскребло где-то глубоко внутри, от чего на мгновение он затаил дыхание, сам того не понимая. Сердце начало бешено стучать. Что это было? Испуг? Волнение? Паника? Но в том, что это была злость, он был уверен на все сто процентов. Но вот только не такая, как раньше. Совсем не такая. Он злился, потому что волновался за Ёнджу. Кажется, это имело смысл. Злился, потому что она совсем не беспокоилась за своё здоровье, и он не мог понять, почему. Это просто выводило из себя — то, что она была готова идти работать даже в таком тяжелом состоянии. В том, что это серьёзно, Чимин не сомневался. Неужели она так отчаянно нуждается в деньгах? Его буквально оглушал этот вопрос, словно на повторе звучавший в его сознании.
А он ведь так и не вернул ей долг…
Чимин старался оттянуть этот момент. Возможно, он просто боялся, что она больше не придёт к нему, если он отдаст ей деньги? Он считал… Нет, он был более, чем уверен в том, что Ёнджу исчезнет из его жизни, как только он сделает это.
Идиот!
Он чувствовал себя последним подонком сейчас, глядя на её измученное личико. Было противно от своего эгоизма настолько, что он буквально чувствовал привкус желчи во рту и на кончике языка. Его тошнило от самого себя. Кажется, теперь не только Юна могла заставить его испытать чувство вины.
Настолько сильное, что хотелось сдохнуть.
Вот прям здесь, на этом самом месте.
***
Юнги стоял, облокотившись спиной о стену, а Юна крепко обнимала его за талию уткнувшись носом в мягкую ткань его свитера. Он пах так по-особенному, так умиротворяюще. Это был запах Юнги, несравнимый ни с чем. Так пах только он — уютом и семьёй. Легкий и элегантный аромат его парфюма вперемешку с запахом свежевыстиранной одежды, который уже успел перебить запах никотина, манил.
Юна легко улыбнулась своим мыслям, ведь она ещё успеет его отчитать за эту вредную привычку, а может, однажды — даже убедить бросить курить. Она думала о будущем, от чего казалось, что раны на сердце затягиваются, а душа наполняется приятными эмоциями. Юнги обнимал её за плечи, нежно перебирая пальцами густые пряди волос, которые волнами спадали по изящной спине. Так хотелось сжать её крепче в своих объятиях, но она казалась такой хрупкой и маленькой, что он боялся сломать. Она совсем исхудала за последнее время и от этого сердце невольно замедляло свой темп.
Они не знали, сколько времени так простояли. Просто молча. Просто рядом. Им так не хотелось отпускать друг друга, потому что тогда всё разрушится. Хотелось наслаждаться каждой секундой этого момента, чтобы можно было с уверенностью сказать, что это вовсе не сон, а реальность.
В его объятьях было так неожиданно тепло и уютно. Юна чувствовала его поддержку и была благодарна за это. Благодарна за все. А Юнги был счастлив слышать её размеренное дыхание и видеть, что ей стало хоть немного, но легче. Так не хотелось снова оставлять её одну, но у него не было выбора. Он нехотя оторвался от такого мягкого и податливого тела, заглядывая в глаза.
— Юна, — как-то виновато начал Юнги, гладя её по волосам. — Мне нужно отлучиться в агентство ненадолго. Постараюсь вернуться как можно скорее, — он видел её расстроенный взгляд из-под опущенных ресниц и натянутую улыбку, когда она заговорила.
— Конечно, — слегка отстраняясь и подымая на него свой уставший взгляд, произнесла Юна. — Я все понимаю, — на её лице снова появилась легкая улыбка, отчего сердце сжималось в груди. — Юн, я так и не сказала тебе, — приподымаясь на носочки и заключая его шею в крепкие объятия, она уткнулась в его плечо лицом, словно в бреду выдыхая: — Спасибо большое.
Её шёпот обжигал кожу, вызывая целую бурю эмоций, от чего он прикрыл на мгновение глаза и плотнее прижался к ней щекой. Так хорошо, как никогда прежде.
— Юна, я больше не оставлю тебя, — прошептал он, нежно целуя её в висок и прижимая к себе ещё крепче. — Обещаю, я скоро вернусь.
И Юнги ушёл.
Юна вернулась в палату, где у койки спящего отца сидела обеспокоенная мать. Госпожа Ли встала, подошла к дочери и взяла её за руки, увлекая сесть рядом. Им предстоял серьёзный разговор.
— Милая, ты ничего не хочешь мне рассказать? — осторожно спросила женщина, не выпуская ее рук. Она всматривалась в напряжённое лицо дочери в надежде узнать хоть что-то, чего не замечала. Или не хотела замечать.