Юнги.
Чимин громко засмеялся, от чего горничная дрогнула и хотела незаметно уйти, потому что до жути была напугана такой переменой настроения, но голос хозяина остановил её:
— Принеси мне виски, — не переставая истерически посмеиваться, произнёс он. — Живее, — поторопил он её, как-то по-опасному мило. Хотя нет, совсем не мило. Потому что черти в его глазах уже играли похоронный марш… его доброте.
Он рухнул на диван, который скрипнул под тяжестью его тела, и в этот момент подбежала горничная с подносом. Она оставила его на столе, учтиво поклонилась и поспешила скрыться с глаз хозяина.
Сегодня лучше не высовываться.
Чимин налил золотую жидкость в стакан и сразу же осушил его, поморщившись и ухмыльнувшись куда-то в никуда. Он выпивал стакан за стаканом, а после — вовсе не стал заморачиваться и принялся пить из горлышка. Он хотел поскорее напиться, чтобы наконец закончить этот дерьмовый день. За сегодня он разозлился дважды. На двух совершенно разных девушек. Но злость на Енджу позднее принесла ему блаженное спокойствие — он был счастлив, что с ней все в порядке. Но Юна всегда вызывала в нем только разъедающую ярость. Хотелось придушить её. Хотелось причинить боль. Хотелось отомстить, за свою боль, в которой она, по сути, была совсем не виновата. Что-то тихо шептало ему об этом каждый раз, но он упрямо затыкал это крепким алкоголем.
— Сука, думаешь, заживёшь счастливо теперь? — усмехнулся он в темноту, откидываясь на спинку дивана. — Если не со мной, то ни с кем…
========== Последствия ==========
Комментарий к Последствия
Ох, кажется, это было долго. Спасибо большое за то, что ждали и дождались. За каждый отзыв, лайк и “жду продолжения”. Слишком мало слов, чтобы выразить то, насколько это приятно.
Делитесь впечатлениями, высказывайтесь, критикуйте! Мы с радостью примем это.
Приятного прочтения♥
Это было словно в бреду…
Разгромленная гостиная. Миллионы осколков битой посуды. Пустая бутылка виски. На полу ещё одна. Сбитые в кровь костяшки. Синяки под глазами. Резкая боль. С похмелья? Или от злости, которая через край и не угасла, от слова совсем? Чимин не знал этого, когда вставал на ноги, чувствуя, как еле заметные стёклышки, рассыпанные по ковру, впиваются в кожу. Он зарывался в свои светлые волосы руками, оттягивая их и хрипя что-то неразборчивое.
Что-то о мести.
Он сделал пару шагов на негнущихся ногах. Натолкнулся на журнальный столик, ударяясь о него и щедро матеря. Схватился за ушибленное место руками, нагибаясь немного вперёд.
— Блять! — потирал ладонями ногу, кривясь от боли, когда вдруг заметил на полу что-то чёрненькое, маленькое, с мигающей красной лампочкой. — Что это?
— Сломалась? — удивился Намджун, глядя на Юнги озадаченным взглядом. — Как это, сломалась? Она не могла сломаться, — он нервно улыбнулся своим догадкам. Потому что мысли были совсем не радужными.
— Откуда мне знать? — хмыкнул Юнги, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая. — Будешь? — спросил друга, выдыхая почти прозрачный дым в сторону, но тот был не в настроении, отрицательно качая головой.
— Кажется, Чимин не такой уже и дурак… — усмехнулся Намджун, думая о том, что теперь будет.
— Если Юна узнает это от него, — он сделал затяжку, смотря через окно куда-то вдаль. — Она никогда меня не простит, — ероша волосы ладонью.
Какой же он идиот!
Не нужно было этого делать, он как чувствовал. Но с другой стороны — если бы друг тогда не уговорил на эту идиотскую аферу, Юна сейчас всё ещё была бы с Чимином. Она бы сейчас страдала. Очень сильно. Он бы прикасался к ней. Он бы позволял себе ужасные вещи. Возможно, ужаснее тех, что Юнги видел. А она бы молчала. Тихонько скребла бы пальцами неясное будущее. Хваталась бы за ушедшее прошлое. И старалась бы отключиться от настоящего. Точно так же, как делала до этого. Всю жизнь. Всю свою грёбаную жизнь!
Юнги снова затянулся, глотая ядовитый дым. Позволяя ему царапать горло. Впуская его в саднящие лёгкие…
— Конечно, не простит! — поддакивал Джун, выводя того из задумчивости. — Надо же было додуматься поставить камеру у неё в доме! — продолжал возмущаться, наблюдая неопределённую реакцию на лице старшего.
Конечно же, он шутил.
Конечно же, он просто подначивал друга.
— Но это ведь была твоя идея, — сузив глаза, упрекнул тот, не намереваясь сейчас понимать шутку.
— Да, давай, вали всё на меня, — засмеялся Намджун, хватаясь за живот. — Твоё выражение лица сейчас, — он сделал паузу, чтобы успокоиться немного. — Ты бы себя видел!
Не зашло, кажется.
Юнги каменной глыбой стоял на месте. В его руке догорала зажатая между пальцами дымящая сигарета, погружающая комнату в лёгкий туман, щиплющий глаза и заставляющий их слезиться.
— Ты можешь когда-то быть серьёзным? — задумчиво протягивает он, пялясь в одну точку в районе пола.
— Обижаешь! — возмутился друг, скрещивая руки на груди. — Откуда Чимин узнает, что эта камера наша, а? — подмигнул, широко улыбаясь. — Вот именно, ниоткуда! — сам же и ответил на свой вопрос. — Так что не парься, хён! — утешительно похлопал тот по плечу. — Сигареткой не угостишь?..
Когда Джин и Со А сошли с самолёта, была уже средина дня. Вокруг суетились люди, забирая свой багаж, делая селфи или просто устало улыбаясь. Путешествие отнимало много сил. Со А чувствовала себя неважно весь перелёт, чем заставляла мужа волноваться. Всю дорогу её жутко тошнило, и Джин даже пригрозил отвезти жену в больницу сразу же, как они прилетят в Сеул. Но та отказывалась, спихивая всё на смену климата и нарушения вестибулярного аппарата.
А Джин очень волновался. Тащил чемоданы к машине такси и волновался. Взваливал на свои плечи тяжкую ношу беспокойства и поглядывал на Со А. Бледная кожа, лишённая естественного румянца, который так шёл ей. Её пальцы нервно теребили края длинного тёмно-синего кардигана, а губы сжимались в одну тонкую линию от попыток сдержать рвотный позыв. Джин видел, как ей плохо, и от этого сердце щемило в груди мелкими покалываниями острых иголок.
Пыльная дорога домой отняла последние силы, поэтому Со А поспешила подняться в спальню, чтобы переодеться и немного отдохнуть. Почему-то ей было тревожно. Внутри будто стягивало всё в тугой узел от нехорошего предчувствия.
Просто смена обстановки так влияет. Неубедительно. Она легла на постель, укрываясь одеялом — её знобило. Прикрытые реснички подрагивали, а глаза слезились. Что это такое? Она вытерла скатившуюся к виску слезинку и почувствовала, что тошнота возвращается новыми порывами, вынуждая подорваться с места и босыми ногами прошлёпать в ванную. Склонившись над унитазом, она почувствовала облегчение. Тошнить уже перестало. Она устало осела на пол, закрывая лицо ладонями. Что она ела сегодня? Может быть, дело в том, что ей совсем не понравился запах того кальмара, что они ели вчера вечером? Может быть, иммунитет ослаблен и поэтому она так плохо перенесла путешествие?
Со А умылась и снова почувствовала, как ком подступает к горлу. Её рвало надеждами на спокойствие. Свежими булочками, съеденными утром под мягкий голос Сокджина. Горячим кофе с примесью наслаждения. Болезненным осознанием и приторной слабостью.
Джин прав.
Кажется, ей действительно стоит сходить в больницу.
Потому что догадка о возможной беременности проникала в сознание вместе с холодными каплями воды на лице и тёплыми ладонями, обнимающими сзади.
— Кажется… — начала Со А, вздрагивая от неожиданного появления мужа в ванной, но он протянул «Тссс», целуя куда-то в плечо.
Они были не готовы к детям.
Джин часто повторял, что ему рано, что у него слишком много дел и забот. И что ребёнку нужен покой. Нужна забота. Они часто говорили об этом. Со А терпеливо ждала, когда он поймёт, что ребёнок — это не обуза, а счастье. Это крохотное солнышко, которое позволит забыть обо всём на свете. Джин говорил подождать. Месяц? Два? С момента их последнего разговора прошло уже более, чем полгода.
— Я не уверена… — снова сделала попытку сказать о своих догадках, чувствуя, как он разворачивает её к себе лицом.