Хосок увидел Чимина гораздо раньше, когда тот ещё только разворачивался, и поэтому был готов ко всему. К обидным словам, которыми друг обязательно поделится, как только подойдёт ближе. Но к неожиданному удару в челюсть, кажется, он был не готов. Потому что его лицо даже дёрнулось в бок.
Ёнджу вскрикнула, закрывая рот ладоням. Она была в шоке, ведь не ожидала всего этого. Быстро взяв себя в руки, она кинулась оттаскивать разъяренного Чимина от ни в чем неповинного человека.
По крайней мере, она считала именно так.
— Чимин, что вы делаете?! — кричала Ёнджу, хватая его за руку и слегка толкая назад. — Оставьте его в покое!
Но тот будто не слышал её, вырываясь из несильной хватки и проезжаясь по лицу друга ещё раз. Кажется, слишком много негативных эмоций накопилось за день. Именно поэтому он продолжал бить Хосока и при виде ухмылки на губах друга раздражался ещё больше. Хотя куда уже больше?
— Тебе смешно?! — выплёвывает Чимин, почти задыхаясь от накатывающей волнами злости. — Я спрашиваю: по-твоему, это смешно? — хватая его за ворот и с отвращением отбрасывая от себя.
— Да, Чимин, очень смешно, — отвечает Хосок, тыльной стороной ладони вытирая кровь с разбитой губы. — Кажется, ты совсем с катушек слетел…
— Заткнись, — перебил тот, не желая ничего слушать. — Иначе я за себя не ручаюсь! — выплюнул, скрипя зубами.
— А ты когда-то за себя ручался? — ухмыльнулся друг, наблюдая за яростными попытками Чимина справиться со своей злостью, чего он никогда не умел.
— Ты что здесь делаешь?! — Чимин сделал пару шагов к Ёнджу, усилиями убеждая себя в том, что не стоит обращать внимания на слова Хосока. — Ты должна быть в больнице! — прикрикнул, замечая, как она вздрогнула от его слов, а после сделал небольшую паузу, стараясь успокоиться. Получалось у него плохо, но всё же. — Идём, — он потянулся к ней рукой. — Мы возвращаемся, — как можно сдержаннее продолжил, грубо хватая её за предплечье и стараясь не обращать внимания на то, как она скривилась от боли.
— Нет! — резко ответила она, не двигаясь с места. — Я никому ничего не должна! — продолжила, пытаясь вырваться из цепкой хватки Чимина.
— Ты хоть представляешь, как я волновался?! — снова начал он, выпуская её из хватки.
— А я просила?! — выпалила она, отшатываясь от него назад и замечая, как Хосок за его спиной издал лёгкий смешок. - Кто я вообще такая?— продолжала говорить ему в лицо. — Кто вы такой? — уже тише добавила, заставляя Чимина растеряться. — Я помогла вам, Чимин, а вы — мне, — почти шепотом. — Больше мы ничего друг другу не должны, так что очень прошу: не лезьте в мою жизнь, — на выдохе закончила, стараясь не смотреть на его грустное лицо.
Это словно выстрел в голову для Чимина. И правда, кто она такая? Почему заставляет его сердце биться чаще? И почему он сейчас чувствует себя таким слабым, таким ничтожным?
Наверное, потому что у него нет над ней власти. Она единственный человек, который не боится его положения. Ей нечего терять, в отличии от него. Ей плевать… в отличии от него.
Они из разных миров.
Не судьба.
— Куда мы едем? — спросила Юна, бесполезно пытаясь что-то рассмотреть за окном.
— Это сюрприз, — загадочно ответил Юнги и успокаивающе сжал её руку, подмигивая. — Почти приехали, — ласково прошептал, снова возвращая своё внимание дороге.
Юна все чаще начала посматривать по сторонам, а Юнги лишь расплывался в улыбке при виде её замешательства. Слишком много всего случилось в последнее время и он боялся, что поторопился с этим решением. Но, с другой стороны, хотелось наконец покончить с ужасным прошлым, очнуться от того кошмарного сна и зажить в счастливой реальности. Вместе. Только вместе.
Они подъехали к воротам, которые медленно разъехались в стороны, пропуская их внутрь. Юна все никак не могла понять, что же всё-таки происходит. Вокруг было темно и даже как-то жутковато, но она доверяла Юнги, даже несмотря на то, что эта неизвестность настораживала. Юнги не обидит её, это она знала совершенно точно.
Наконец, машина остановилась. Юна видела через окно красивый дом в стиле хай-тек. Высокие панорамные окна красиво подсвечивались и уже немного позже она заметила сочный газон, который окружал дом. Кое-где стояли различные стройматериалы, свидетельствующие о том, что ремонт в этом прекрасном месте всё ещё продолжается.
Юнги подвёл Юна к главному ходу и распахнул дверь, лёгким движением руки пропуская её внутрь. Она неуверенно шагнула в темноту, постукивая каблучками и всматриваясь в просторный зал. Вокруг было темно и лишь лёгкий свет с улицы очерчивал мебель, но было уютно. Неожиданно в глаза ударил яркий свет, что заставило немного прищуриться. Наверное, из-за белоснежных тонов интерьера. Юна поймала себя на мысли, что этот дом чем-то напоминал квартиру Юнги. Да, сходство было поразительным. Но внутри было так пусто…
— Я по привычке начал делать все в своём стиле, но… — он запнулся, почёсывая затылок. — Но потом решил, что это должна сделать ты, — закончил, расплываясь в мягкой улыбке.
Юна резко посмотрела на Юнги, который, как мальчишка, нервничал, пряча свой взгляд где-то внизу и закусывая внутреннюю сторону щеки. Он так надеялся, что выбрал правильное время. Ему не хотелось торопить события, спешить, но он хотел бы знать, что в будущем их ждёт определённость и… счастье?
— Это твой дом, Юна, — подымая взгляд, он томно прошептал: — Наш дом.
Юна не знала, как реагировать на это. Не знала, радоваться или плакать. Она растерялась. Кажется, смысл его слов не сразу дошёл до неё, теряясь где-то на задворках сознания. Она медленно прошла вперёд, находясь будто в другом измерении. Руки сами тянулись к стенам и мебели, словно желая убедиться, что это вовсе не сон, что ей это вовсе не снится.
— Ты шутишь? — дрожащим голосом спросила Юна, а в уголках глаз скопились слезы.
— Юмор никогда не был моей сильной стороной, — улыбнулся он, представляя, какая буря сейчас творится в её душе. — Ты ведь знаешь.
— Но… но… — заикалась она, не в силах сдерживать дрожь в голосе и во всём теле. — Когда ты успел?
— Я давно подумывал об этом, — топтался тот на месте, пряча руки за спину и неловко отводя взгляд. — Я здорово задолжал другу, — он запнулся на секунду, погружаясь в грустные воспоминания, и покачал головой, словно прогоняя их прочь. — После того, как Чонгук пропал, его отец не смог справится с таким горем и… — он шумно сглотнул, отводя взгляд в сторону. — Он покончил с собой, Юна.
Она чувствовала, как тошнота подступила к горлу. Сколько же людей пострадало из-за Чимина? Из-за неё…
— Других родственников не было, поэтому сама понимаешь, что произошло с их домом, — продолжил Юнги, тяжело вздыхая и стараясь сохранять хоть какое-то подобие спокойствия. — Я решил оставить свою квартиру Чону, это меньшее, что я могу сделать для него…
— Юн, — тихо сказала она и нежно взяла его за руку. — Мне так жаль, — она шмыгнула носиком. — Всё, что случилось с вами, весь тот ужас, что пришлось пережить… Всё из-за меня.
— Не говори глупостей, — прижимая девушку к себе и целуя в макушку, прошептал Юнги, замечая, как его собственный голос начинает дрожать. — Это не твоя вина.
— Но и не твоя, — резко подымая на него свои стеклянные глаза, сказала она, почти физически чувствуя, как всё это терзает его душу.
Юнги заметил, как скользнула слеза по её щеке. Он знал, что совершенно зря затронул эту тему, но им нужно было поговорить об этом когда-нибудь. Это неизбежно. Он больше не хотел видеть её слёзы, при виде которых сердце сжималось с потрясающей силой. От этого становилось ещё больнее, от того, что он заставил её вспомнить.
Этот день должен был стать счастливым. Может, ещё не поздно все исправить? Сменить музыку на более радостную, атмосферу — на более приятную, слова — на самые нужные…
— Но есть ещё одна причина, по которой я решил съехать… — нежно поглаживая Юна по щеке, он вдруг неожиданно начал наигранно возмущаться. — Да там же полно народа! Чонгук круглосуточно играет на рояле, а Тэхён ему подпевает, им будто заняться больше нечем, — он скрестил руки на груди, тяжело вздыхая. — Нет, я люблю музыку, но даже для меня это слишком! Всё жду, когда Тэхён дебютирует, — разводя руки в стороны, не смог сдержать слабую улыбку. — А Намджун вообще приходит, как к себе домой! Нет-нет… — словно в бреду мотая головой, добавил: — Та квартира давно уже не моя.