— А бабушки почти нет, — ехидно ответила горгона и ее глаза заволокло темнотой.
— Нет! — Качнула я головой. — Что ты наделала?
— Я вернула себе свое, — высокомерно рявкнула тварь и тут я увидела, что из-за ее спины свисает толстый похожий на огромную пуповину жгут, который выходил из затылка бабушки. По этому жгуту толчками шла кровь. Меня замутило. Агата повисла безвольной куклой на этом жгуте, и я в ужасе посмотрела на других родственников, которые надменно посматривали на меня. Тут был и сын бабушки по совместительству отец кузины и третий муж, несколько родственников по материнской линии кузины, хотя самой горгоны я не увидела, но это не значит, что она не с ними за одно.
— Вы рехнулись, — спросила я с дрожью в голосе, — хотите превратится в монстров.
— С чего бы это, — выскочка взмахнула рукой, и я еле успела отпрыгнуть от появившегося из пола каменного хлыста, дворец содрогнулся.
— Я теперь повелеваю Гондальфой, — сказала кузина имя которой я даже сейчас и не вспомню. — Кровь бабули мне очень помогла, теперь, все как должно быть и знаешь, тебя я использую потом, а потом твою дочурку. Ведь во мне будет кровь старшей в роду.
Она опять стала заклинать, бабушка упала со жгута на пол как сломанная кукла, мерзкий отросток тут же сморщился и развеялся пылью, а кузина, захохотав, как злой гений принялась гонять меня по залу, пытаясь поймать.
Мне казалось, что все это снится, страшный сон, который развеется с утренними лучами светила. Но проходили секунды, а я все также скачу по залу изворачиваясь от сил Гондальфы.
Внутри разрастается ярость, но я сдерживаюсь понимая, что это снесет дворец и полстраны, а рядом дети. Перед глазами сожжённая деревня и сотни погибших, которые попали под ярость огня. Я так погрузилась в борьбу с кузиной и с самой собой, что пропустила появление еще одного существа. Из портального зала вышел Дим. Когда я его увидела, то на минуту замешкалась. Именно в это время тяжелый каменный кулак рухнул мне на голову, крошась мелкой крошкой, но свою задачу он выполнил, я была оглушена. Сквозь двоившееся сознание я вижу, как Дим надевает на меня ожерелье Майры и ненавистные колодки, слышу, как ему что-то кричит кузина, а потом темнота.
8 глава
Очнулась резко, попыталась вскочить, но поняла, что связана по рукам и ногам. Небольшая комната без окон, стены покрыты яркими гобеленами. Большая кровать с балдахином на которой я собственно лежу. Полумрак и люстра на потолке с тусклыми магическими огнями.
— Твою мать, — хрипло сказала я, поднимая голову к потолку, — еще ведь рано, у меня еще год остался. Еще один год! — Уже закричала, надеюсь богини все еще наблюдают за мной.
— Если что ни будь, — погрозила я, — случиться с детьми, фигу вам, а не скипетр, сами воскрешайте своего братца дауна, — прошептала под конец, даже в мыслях запрещая себе думать о плохом.
— А ты все также поминаешь бедную фигу, — раздался рядом мужской голос. Тень в углу зашевелилась и с кресла, которое я сразу не увидела встал Дим. За эти годы он изменился, можно сказать заматерел, а может все дело в рваном шраме, который пересекал левую щеку, или дело в глазах, которые смотрели жестко и зло.
— Ну здравствуй любовь моя. — Сказал этот незнакомый мне сейчас темный.
— Где мои дети? — Не обращая внимания на горящий взгляд спросила я.
— Наши дети ты хотела сказать, — хмыкнул он, — с ними все в порядке.
Я тихо выдохнула, все-таки каким бы Дим не был темным душа у него есть. А в том, что он не видел своих детей виновата я.
— Это все ты устроил, — тихо спросила я, — моля богов чтобы он ответил нет.
— Да, — услышала я ответ, — мне пришлось.
Сердце в груди больно екнуло, покрываясь холодным льдом. На глаза набежали слезы. Он убил мою бабушку, пленил меня…
— Зачем? — Спросила я. — Ты и так бы получил детей, когда уйду, надо было потерпеть всего один год, ты же помнишь.
— Ты думаешь я сделал это чтобы добраться до детей, — зло усмехнулся тот чьи губы раньше дарили поцелуи.
— А разве нет? — сдерживая слезы спросила я.
Он долго пристально смотрел мне в глаза, которые постепенно теряли колючесть и темноту.
— Значит папаша тебе не сказал. — Тихо сказал он, но я услышала.
— Что с отцом? — С тревогой спросила я, потерять еще одного родного было уже слишком даже для Дитя Алорна.
— Засел в своем лесу, зализывает раны, старый лис. Я освобожу тебя, — тут же сменил он тему, — но мне нужна твоя клятва и последний твой год свободы.
— В чем заключается клятва? И если ты знаешь, что случилось с Гондальфой, я хочу знать… — на секунду у меня прервался голос, — хочу знать, что происходит.
Мне тяжело давалось спокойствие, я не чувствовала свою магию, ощущая себя беспомощной и слабой. Ожерелье Майры и колодки все также связывали меня. Убивало это бессилие, тем более после того, как я столько времени жила в спокойствие и неге. Расслабилась.
— Все просто, любимая… одна обиженная горгона решила, что более достойна быть наследницей Гондальфы, не знаю куда смотрела Агата. Девчонку воспитывали как принцессу, что в корне неправильно, ну да ладно. А в том, что произошло есть и твоя вина. Первое, — ты осознано отгородилась от любого общения, если оно не касалось близких родственников, что для людей власти недальновидно, можно многое пропустить…
— Короче можно, — почти прорычала я, — у меня руки ноги не казенные, затекли уже давно.
Дим ехидно улыбнулся, став на секунду похожим на того, от кого мое сердце сделало кульбит, но тут же он опять мрачно продолжил:
— Второе, нужно продумывать все, что ты говоришь о чужом мире.
— При чем здесь это? — тут уж я удивилась.
— Твоя кузина перекачала себе кровь твоей бабушки. Они это сделали не сразу, сначала много раз проводили опыты. А уж о том, что так делают в том мире где ты жила, они узнали от тебя, один из горгон потерял много крови и его родные могли помочь ему отдавая свою.
Я конечно вспомнила тот случай и тихо застонала от злости на себя.
— Как я узнал обо всем этом? А вот тут виновата твоя бабуля, которая пыталась меня убить.
— Что? — Прошептала я, прожигая темного взглядом. — тыы лжешь, зачем ей это?
— Уж не знаю, почему-то она решила, что я хочу забрать детей и потом от имени дочери править Гондальфой.
— Что за бред, — недовольно скривилась я от таких высказываний.
— Я ни за что не поверю, что ба… — я замерла, от пронзившей меня, догадки, — когда это произошло, когда бабушка пыталась тебя убить?
— Почти сразу после рождения детей. Ты что-то вспомнила?
Я молчала, воскрешая уже позабытый разговор с Агатой. Почему она так серьезно к нему отнеслась. Тогда я грустила о том, что придется расставаться с детьми и выполнять задание богинь и что скорей всего могу умереть. Тогда я заставила бабушку поклясться, что она не будет мешать Диму общаться с детьми. Что они могут даже иногда жить с ним. Потом я забыла об этом обещании Дим не проявлял желание быть отцом, и этот вопрос как-то сам собой у меня отпал. Но видимо обещание не давало Региере покоя.
— Тогда я в очередной раз просил ее дать нам увидится. Она заманила в ловушку наняла убийц из империи. Я спасся чудом. На память осталось это. — Дим провел рукой по страшному шраму, такие шрамы остаются после сильного яда или заговоренного оружия.
— Ты хотел увидеть детей? — Удивилась я.
— Я хотел увидеть тебя, — с усмешкой сказал Дим, — Агата заблокировала любую возможность подобраться к тебе. Даже Тиру пришлось давать клятву о том, что ты ничего не узнаешь. Она пыталась убить меня Ли, я должен был отомстить. Узнал про то, что готовила твоя кузина, ей понадобилась моя помощь в том, чтобы надолго сохранить кровь в теле. Она посчитала что я буду мстить Агате, и я согласился, — Дим усмехнулся, — нет… не сразу, сначала пытался предупредить региеру, она не поверила… да что говорить, она даже не стала слушать, тогда мне пришлось идти на сделку я должен был спасти тебя и детей. Это было не легко. Я помог сохранить кровь в теле самозванки, специальным зельем, согласился найти ожерелье и кандалы, но я не обязан отдавать тебя и детей этой глупой дуре, которая ради своего тщеславия решила погубить весь народ. Я вас забрал и это тоже было не просто.
— И что теперь? — Выдавила из себя спокойным голосом вопрос, хотя хотелось кричать от горя и боли. — Будешь держать меня связанной?
— Ты дашь мне клятву змейка, — от прозвища, которым он называл меня в минуты страсти хотелось выругаться, — я хочу, чтобы этот год до твоего похода ты жила здесь со мной и детьми, как моя невеста.