Трапп непреклонно стянул с её головы широкополый предмет гардероба.
— И зонтик отдайте.
— Вы решили меня изуродовать?
Гиацинта была в такой ярости, что её грудь снова вздымалась, из низкого декольте выглядывали краешки розовых сосков.
— Прекрасно, — решил Трапп, развалившись на траве. — И перчатки не забудьте снять.
— Может, мне совсем раздеться?
— Правда? Вы не против?
Она сердито кинула в него перчатками.
— Спасибо, дорогая. Вы отлично выглядите. Если нам повезет, то к обеду обзаведетесь веснушками.
— Веснушками?! — охнула гематома, прижимая ладони к щекам.
Он засмеялся и потянулся к очередному бутерброду.
— Пожалуйста, — попросил мягко, — не гневайтесь так бурно. Я могу ослепнуть от этих пейзажей. Кстати, мне кажется, что холмы от бесконечного голодания малость просели.
Она раздраженно подернула лиф, продолжая сверлить его взглядом.
— И к чему всё это?
— Маскировка. В столицу отправится богатая пожилая дама, её компаньонка, служанка, кухарка и грум. Вы можете выбрать между компанькой и кухаркой, но я бы посоветовал служанку. Для кухарки вы слишком тощая. Как вы думаете, мы что-нибудь сможем сделать с вашей осанкой? Удачно сложилось, что вам идут чепчики.
Горгона сдвинула брови.
Вместо новой вспышки гнева снова пришел на помощь холодный расчет.
Тщеславие отступало перед выгодой.
— Годится, — кивнула она. — Как вы уговорили эту старуху покинуть родное болото?
— О, — легко отозвался генерал, — Эухения всегда мечтала повидать мир.
— А карета?
— Карета будет готова через пять дней. Там будет герб, и бархатная обивка, и даже немного позолоты. Скромно, но с достоинством. Она будет ждать нас в одной из деревень к югу отсюда.
— Где вы раздобыли деньги?
— Нигде. Вы заплатите за экипаж. Но вам придется оставить свои драгоценности здесь. Боюсь, что они слишком узнаваемы.
Горгона закусила губу.
— Спрячьте их в надежном месте, — посоветовал Трапп. — Позже пошлете за ними.
— Документы?
— Десятилетней давности. Подарок одной любвеобильной жены посла.
— Вы собирались с ней бежать? — изумилась горгулья.
— Оливия испытывала некоторые иллюзии на этот счет.
Гиацинта усмехнулась.
— Вы были отменным вруном, правда? Уверены, что обманутые женщины не разорвут вас на части, стоит вам вернуться в столицу?
— Кого заинтересует скромный грум? Как вы думаете, я успею отрастить бакенбарды?
— Ну это уже вам виднее. Подвиньтесь.
Она положила голову на его живот, закрыла глаза.
— Меня ужасно клонит в сон, — призналась гербицида и зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Не позволяйте мне здесь спать, иначе я обгорю.
— У вас удивительно здоровая психика, — заметил Трапп, тоже закрывая глаза.
Луг вокруг жужжал множеством насекомых, распаренные цветы пахли сладостью и летом. Солнце нещадно припекало, и в расплавленности этих минут было что-то удивительно порочное.
— Что толку закатывать истерики и давать волю страхам, — отозвалась Гиацинта рассудительно. — Это все необходимо в том случае, если есть кому оценить такой спектакль. В жизни же имеют значение только поступки, а не чувства. Ты просто сосредоточена на том, как сделать следующий шаг, куда поставить ногу, как не упасть. Этой ночью мы не упали, Бенедикт. Это воодушевляет.
— Я рад, что вы так трезво смотрите на вещи.
— Вы перестали задавать мне вопросы, — заметила она неожиданно. — Совершенно разуверились в моих ответах?
Он улыбнулся и запустил пальцы в её распущенные волосы.
— Как шелк, — с удовольствием заметил Трапп. — Ваша ложь, моя дорогая, куда красноречивее иной правды.
— Я могу сказать вам одну правду — после того, как мы вместе побывали на волосок от смерти.
— Правда от вас? Какая безумная редкость! Что же, извольте. Почему вы вышли замуж за канцлера Крауча?
— Ах это, — она вздохнула. Взяла его ладонь и накрыла ею свое лицо. Он чувствовал, как легкое дыхание щекочет кожу. — Всё просто: он меня шантажировал.
И Гиацинта вдруг лизнула его ладонь.
16
— Шантажировал? Чем шантажировал? — глупо спросил Трапп, прекрасно понимая, что просто так, без коварства и пыток, Гиацинта не станет раскрывать свои грязные секретики.
Горгона чуть сместила его ладонь, которой прикрывала от солнца свое лицо, и одним блестящим глазом уставилась на него.
— Мне ответить и дать вам тоже повод для шантажа? — спросила она.
— Полагаете, я буду принуждать вас к браку с помощью угроз?