— Вы убили его? Крауча?
— Кто знает?.. Хотите огурец?
Ночью Трапп проснулся от мягкого постукивания лап об землю. За тонкими стенами летнего домика сновали волки, и их прерывистое дыхание казалось особенно громким.
Гиацинта за его спиной беспокойно пошевелилась.
Надо было как можно быстрее убираться из этих краев.
На следующий день приехала Лорелея, пригнав тройку лошадей.
— Как заказывал, — доложила она, спешиваясь. — Не очень молодые, не очень породистые, не очень выносливые. Серединка на половинку. Странный у тебя вкус, генерал.
— И не говори, — согласился он, покосившись в сторону Гиацинты, которая ругалась с мастером из-за цвета обшивки сидений кареты. — Как дорога?
— Словно в страшной сказке. Что за напасть с волками?
— Как обстановка вокруг Изумрудного замка?
— Тишина. Никаких чужаков, никаких происшествий. Никаких новых опальных, но все еще великих генералов.
Трапп улыбнулся. Он собирался попросить Лорелею продать лошадь рассветного убийцы на ближайшей ярмарке, но теперь решил просто оставить её здесь.
— Не уезжай одна. Крестьяне сейчас даже в поле поодиночке не ходят.
— Да ну брось. Кто боится этих сумасшедших волков?
— Я боюсь. Поговори со старостой, тут вроде собирается обоз.
Лорелея снисходительно потрепала его по плечу.
— Пойду навещу бабушку. Как она?
— Женихов устали гонять.
Гиацинта подошла к лошадям.
— Я ему сто раз сказала, что нам нужна потертая обшивка, — сердито пробормотала она, рассматривая животных. — Вот эту нужно перековать. Завтра нужно уезжать, Бенедикт, иначе нас сожрут волки. Кажется, что их с каждым днем становится все больше.
— Не преувеличивайте, дорогая. Кто боится несчастных животных?
Гиацинта сделала несколько шагов навстречу и ткнула пальцем в его ранку на яремной вене.
— Помните, что бывает, когда вы оставляете меня в опасности!
— О, я помню, — засмеялся Трапп. — Считайте, что я впечатлен. Меня не могли повергнуть в ужас целые армии, но у вас это легко получается.
Из стыдницы выскочила Лорелея.
— Какого дьявола, — возмутилась она, — вы сделали с Эухенией? Вы превратили её в финтифлюшку!
— В кого? — изумилась горгона.
— Все финтифлюшки ужасные врушки, — сообщил ей Трапп наставительно.
К воскресенью кареты была готова.
Трапп загрузил багаж.
С великим почтением вывел осторожно ступающую в узких туфлях и непривычно длинном и узком платье старуху из летнего домика.
Толпа деревенский жителей, впервые разглядевшая древнюю вдову, зашушкалась.
Послышались смешки.
Кузнец крикнул «Это она от огурцов иссохла», и гогот стал совсем непотребным.
Эухения властно протянула руку, и генерал помог ей сесть внутрь.
Горгона легко вскарабкалась на козлы.
— Ступай к своей госпоже, Бэсси, — велел Трапп.
— Ну вот еще, Порк, — ответила она. — Сам торчи в этой коробке со старой мегерой.
— Не называй так нашу госпожу.
— Пистолеты взяли? — уточнила она тише.
— Вы, угробившая двух мужей, взволнованы из-за несчастных пушистиков? — он легким поцелуем коснулся её губ, и Гиацинта, смеясь, обняла его за шею, притягивая к себе ближе и целуя крепче.
— Бэсси! — сконфуженно вскричал Трапп.
— Он у меня такой медведь, — подмигнула она крестьянкам. Те засмеялись. «Оставь его нам, раз тебе не нужен», — крикнула одна из них.
Наконец, тронулись в путь.
— Итак, дорогой муженек, — спросила горгулья, — сколько нам до тракта?
— Около двух дней пути, если погода не испортится, — проговорил Трапп, озабоченно поглядывая на набухшее небо. — Если будет ливень, то можем застрять всеми колесами.
— И нас сожрут волки?
— Вы спрашиваете об этом с таким восторгом, как будто более веселого приключения у вас в жизни не было.
— Возможно, — ответила она, посерьезнев, — что эта участь была бы куда приятнее, чем та, которая ждет нас в столице.
18
— Что вы будете делать в столице? — поинтересовалась горгулья, с равнодушием много путешествующего человека глазеющая на лесные пейзажи.
— Встречусь со старыми друзьями и, возможно, свергну короля, — ответил генерал рассеянно, слишком погруженный в свои мысли.
— Что?! — вскричала гематома так пронзительно, что у Траппа немедленно заложило левое ухо.
— Что? — повторил он ошарашенно.
— Я не позволю вам даже приблизиться к королю! — прошипела горгона злобно.