– Так-то оно так, да не во всех случаях. И потом, мы ведь рассуждаем гипотетически, верно? Пока нет подтверждения, что Оксана действительно куда-то ходила и какую-то информацию получала, а потом пыталась применить на практике, мы не можем ни в чем быть уверены.
– Блин, Вовка! Ну почему ты всегда меня критикуешь?
– Чтобы ты в небеса не улетела в своих логических построениях! – расхохотался он, и его смех раскатился по пустому коридору, усиливаемый эхом. – Короче, Тинка, я твой якорь, поняла? Все, быстро переодеваться, едем домой, а то я сейчас от голода умру прямо тут.
– Я, кстати, заскочила к матери Евсеевой и забрала у нее мобильник Оксаны, хочу в нем покопаться.
– Странно, что она его следователю не отдала, – заметил Вовчик, берясь за ручку мужской раздевалки.
– Она нашла его уже после того как дело закрыли. Возможно, нам это поможет.
Ночь выдалась бессонной. Тина, чтобы не мешать спать мужу, вышла в кухню, зажгла небольшое бра над столом и, забравшись с ногами на табурет в углу, погрузилась в изучение мобильного телефона Оксаны Евсеевой. Она очень надеялась, что девушка не почистила его перед тем как забросить на антресоли в квартире матери и хоть какая-то информация сможет пролить свет на причину ее исчезновения.
Список контактов был довольно коротким – пара салонов красоты, Анжелика Морозова, мамуля – именно так была записана Ирина Петровна, любимый – Артур Летинский, Тина помнила последние цифры его мобильного, несколько номеров без подписи. Их-то Тина и выписала в блокнот, чтобы с утра проверить и попытаться выяснить, кому принадлежат.
История сообщений, к глубокому огорчению Тины, была вычищена – даже рекламных рассылок не осталось. Приложения для обмена быстрыми сообщениями тоже оказались пусты.
– Ну было бы глупо рассчитывать на такие подарки, – вздохнула Тина, откладывая телефон и глядя в окно, за которым уже рассвело.
В глубине квартиры послышались шаги – проснулся Вовчик и, не обнаружив рядом жену, отправился на поиски.
– Привет, – зевая, он появился в дверях кухни и взялся руками за косяки. – Ты еще или уже?
– Еще. Не спалось что-то, решила в телефоне вот покопаться, – Тина кивнула на лежавший перед ней мобильник. – Предвосхищу твой вопрос – почти пусто. Нашла несколько неопознанных номеров, надо бы пробить, а все остальное – ожидаемо почищено.
– Ну тоже не велика проблема. Поеду с Морозовой встречаться, на обратном пути заскочу к ребятам в скупку, мне Антошка вытащит все, что сможет.
– А так можно?
– Эх ты, темнота, – рассмеялся Добрыня, включая плиту и беря с полки медную джезву и банку с молотым кофе. – Конечно, можно. Есть программы, позволяющие читать удаленную переписку, а уж Антошка в этом большой специалист.
Антон Гуреев, или Антошка, был старым знакомым Добрыни – еще с тех времен, когда Владимир служил опером. Он прихватил малолетнего тогда Антона на краже из ларька – вернее, только на попытке, а потому помог парню, оставшемуся без родителей, не сесть в тюрьму и поступить в техникум. Голова у Антона работала он интересовался техникой и электроникой, научился хорошо разбираться в мобильных телефонах и теперь владел небольшой скупкой старых аппаратов, а попутно оказывал Добрыне услуги по мелочи.
– Было бы отлично, – загорелась Тина. – Тогда номера телефонов я сама пробью, хотела тебя попросить.
– Так попроси.
– Нет, мы ведь договаривались – поровну работу делить, а ты и так целыми днями мотаешься.
– Ну, так-то я мужик и должен делать больше, – рассмеялся муж, снимая с плиты джезву, над горлышком которой уже поднялась шапка ароматной кофейной пены. – Тебе с молоком или со сливками?
– Нет, мне черный, а то усну где-нибудь.
– Так легла бы и подремала пару часов, куда торопиться-то? – предложил Добрыня, разливая кофе по чашкам, но Тина замотала головой:
– Ты что! Некогда спать, надо с номерами разобраться, и потом, если тебе Морозова что-то интересное по поводу курсов расскажет, ты ведь мне позвонишь?
– Дались тебе эти курсы, Тинка, – вздохнул муж, усаживаясь за стол. – А если не было никаких курсов?
– Да не меняется настолько поведение у женщины без каких-то внешних накачек, неужели ты не понимаешь, Вовка?
Добрыня только рукой махнул и принялся делать бутерброды. Он отлично знал, что жена будет отрабатывать любую версию до конца, даже если эта версия бредовая и неправдоподобная. Надо признать, что подобное упорство иной раз приносило неплохие результаты, потому Кущин приучил себя не спорить особо и не возражать.
Позавтракав, он принял душ – именно в такой последовательности, и никак иначе, поскольку привык с детства, – и начал собираться на встречу с Анжеликой Морозовой.