Он уже знает, что я развалина. Может быть, на этот раз мне не придется притворяться кем-то другим.
В тот момент, когда мы отдаем меню официанту и вынуждены смотреть друг на друга, он складывает руки на столе и говорит:
— Вообще-то, я надеялся пересечься с тобой минутку немного раньше, чтобы обсудить кое-что.
Ужас, паника, испуг. Напряжение вернулось.
— Что-то, что не поместилось бы в электронное письмо?
Он пожимает плечами, на его лице легкая улыбка.
— Что ж, теперь ты здесь.
После всего остального, я не знаю, почему именно это в конце концов заставляет меня покраснеть. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от того, чтобы сказать ему, что он может заполучить меня, где ему заблагорассудится. Он только что помог мне выпутаться из пары неприятных ситуаций, не похоже, что у нас такие отношения. Не так ли?
— И, кроме того. Ты уже так много писала мне о них по электронной почте.
О.
— Кэти и Тед, — осознаю я и выдыхаю. — Эти, э-э, негодяи.
— Я хотел обсудить некоторые способы посредничества, которые ты в настоящее время внедряешь, и, возможно, снять часть бремени, связанного с ними, с твоих плеч, — говорит он, и я не знаю, почему меня удивляет, что он действительно хочет выполнять свою работу, а не просто оставить меня заниматься этим.
Это дает мне лишь намек на легкость, теплоту, прежде чем я понимаю — он не знает. Я стараюсь сразу не казаться повернутой на этом, хотя с трудом могу контролироваться себя.
— О… ну… Гм. Мой первоначальный план на самом деле состоял в том, чтобы просто нянчиться с Кэти, смотреть на нее свысока, когда она начинает язвить. Это не то, чтобы одобренная техника посредничества или что-то в этом роде, но в какой-то степени это срабатывало, когда мы были в офисе, так что это просто своего рода мой неофициальный подход. Но, э-э, хм, — бормочу я, и у него хватает наглости вытащить блокнот.
Хотя в том, что я должна сообщать чьему-то начальству об их непрофессиональной близости, нет ничего необычного, привычнее делать это с помощью бумажной волокиты. Не думаю, что мне раньше приходилось сталкиваться с этим лицом к лицу.
— Как-то вечером я выходила из бара и столкнулась с этой парой, и они были несколько взъерошены…
— Теперь они вышли за рамки пассивно-агрессивных столкновений? — спрашивает он, едва отрывая взгляд от своего блокнота, снимая колпачок с ручки и начиная что-то записывать. Он действительно думает, что я собираюсь сказать ему, что они просто снова поссорились друг с другом. Думаю, у него не было причин ожидать иного.
— В темном углу, — уточняю я. — Вроде как… переплетенные.
Он замедляет движения ручки по бумаге, когда на его лице появляется понимание. Он поднимает на меня взгляд ровно один раз.
— А, — произносит он, и больше ничего. Несколько минут он молчит. — Разве это не… против правил?
Я выдерживаю его пристальный взгляд.
— Да, можно так считать.
После этого мы замолкаем, и мне интересно, не ходит ли он мысленно вокруг этого на цыпочках. Если им запрещено сплетаться на работе, то не должно ли это в той же степени касаться и нас?
Но мы не нарушили никаких правил. По крайней мере, пока. И это рабочая поездка. Это не строго во время работы. Мы не вкладываем друг в друга столько личного, сколько Кэти и Тед. Я имею в виду, я сомневаюсь, что у кого-либо еще есть такие же особые отношения, как у Кэти и Теда, но у нас есть что-то общее. Не говоря уже о том, что на самом деле мы не сплетались, мы просто были в непосредственной близости от сплетения друг с другом.
Но, тем не менее, переплетались по отдельности.
Я пожимаю плечами после того, как проходит слишком много ударов сердца.
— Я имею в виду, они не являются прямыми подчиненными друг друга. И они не так часто конфликтуют, когда они… ну. Я думаю, они будут вести себя прилично, по крайней мере, в этой поездке. А когда они перестанут себя вести себя прилично, возможно, я просто прибегну к шантажу.
Это не совсем серьезно, но мысль заманчивая. И, возможно, есть шанс, что они просто будут вести себя лучше, зная, что я знаю.
— Было ли что-нибудь еще, что ты хотел бы обсудить? — спрашиваю я, делая глоток своего напитка и бросая взгляд на блокнот, в котором всего несколько каракулей.
Он вздыхает и опускает ручку на бумагу.
— Честно говоря, я думал, что это займет намного больше времени. Учитывая объем их досье.
Я фыркаю.
— Честно говоря, это откровение заставляет меня все переосмыслить. Это действительно проливает свет на то, почему ничто из того, что я предпринимала, не сделало их отношения менее нестабильными.