Выбрать главу

Он на мгновение наклоняется, чтобы нащупать ручку моей сумки, и откатывает ее обратно ко мне. Я беру ее, улыбаюсь сквозь чувство, которое, как я представляю, и есть что-то похожее на смерть, и разворачиваюсь в другом направлении.

Что ж, вот причина, по которой я не выхожу из дома, как будто я нуждаюсь в напоминаниях. Я ненавижу, что во время рабочей поездки станет только хуже. Я даю себе несколько мгновений, стоя возле туалета, словно жду, когда можно будет войти, мечтая об амнезии. Когда это не срабатывает, я немного встряхиваюсь и двигаюсь дальше своей дорогой. Все в порядке. Так и должно быть.

Проходя через очередь контроль безопасности, я убеждаю себя, что, по крайней мере, больше никогда его не увижу. Мир слишком велик, чтобы дважды столкнуться с одним и тем же человеком.

Работник аэропорта расставляет небольшие перегородки для организации толпы, растягивая ремни и направляя всех, кто застрял в моей части очереди, к другим лентам проверки багажа.

— Достаньте все электронные устройства, мисс, — говорит мне скелет-сотрудник службы контроля безопасности, как только я закидываю свою ручную кладь в контейнер.

Я вздыхаю, вытаскиваю свой рабочий ноутбук из сумки и кладу его в соседний с моим чемоданом контейнер, наблюдая, как еще один, с моей обувью, исчезает в сканере. Я всегда забываю об этой части. До того, как я начала работать в этой компании, мне никогда не приходилось так много путешествовать.

Следующий сотрудник службы безопасности проводит меня через сканер и обыскивает, и когда я выхожу, вся взъерошенная, с другого конца этой линии, там снова он.

Парень-горгулья, конечно, безукоризненно собранный, помахивает хвостом, ожидая свою сумку. Он не сводит глаз с сотрудника аэропорта, копающегося в его чемодане с ненужным скептицизмом. Похоже, что кто-то будет рыться и в моей сумке.

Ну конечно.

— То бежать, то ждать, — ворчу я вслух, сочувствуя ему, прежде чем действительно осознаю, что делаю. Я слишком привыкла просто высказывать свои мысли вслух без слушателей. Я действительно должна управлять этим.

Когда он ловит мой взгляд, я пытаюсь напустить на себя вид полнейшей апатии. Это то, что я делаю всякий раз, когда захожу в офис, при этом по большей части стараясь не провалиться сквозь землю. Я знаю, что помогает с людьми на работе: визуальный образ, за который можно зацепиться, когда испытываешь социальную тревогу.

Сначала он ничего не говорит, но появляется слабый проблеск узнавания. Думаю, всего пару минут назад я чуть не испытала оргазм у него на глазах, просто от его запаха. Надеюсь, он не понял на самом деле, что произошло, верно? Хотела бы я вести себя так, как будто ничего вообще не было, вместо того, чтобы пытаться оправиться от этого.

После паузы горгулья спрашивает низким, почти заговорщическим голосом:

— Как ты думаешь, они замеряют нашу скорость?

На самом деле об аэропортах нельзя сказать ничего такого, чего не было сказано раньше. Я не могу придумать ничего нормального, чтобы ответить, поэтому щебечу:

— Это тренировка «миля за пять минут», вот почему все терминалы расположены так далеко друг от друга.

Он не смеется, что ох! но справедливо. Я готова решить, что мое эго не должно больше терпеть удары от этого незнакомца.

Мистер Слишком-хорошо-одетый-для-аэропорта предлагает мне опереться на руку, пока я прыгаю босиком, пытаясь надеть обувь. Ладно, это мило с его стороны. Может быть, немного старомодно.

Я держусь за него и борюсь со своей туфлей, чтобы натянуть ее на свою теперь уже потную босую ногу, а он за все это время не сдвинулся ни на дюйм. Может быть, это просто затянувшийся шок от того странного маленького совместного момента в аэропорту, но я немного впечатлена тем, какой он крепкий. Не то чтобы это то, что может впечатлить — не так много людей говорят, что вообще ищут это качество.

Возможно, меня волнует нечто большее, чем просто этот горгулья в гребаном костюме-тройке, который выглядит так, будто его легко взяли бы на роль джентльмена в исторической драме. Возможно, это очевидная и напряженная разница того, на каких этапах наших жизней мы находимся. Возможно, то, что я вижу засаленный рукав толстовки на фоне его костюма.

В общем, меня не волнует, что некоторые люди надевают на полет свою лучшую деловую одежду; я твердо придерживаюсь идеи комфорта. На мне свитшот, половина от велюрового спортивного костюма, низ от которого давно потерян, леггинсы и тапочки с достаточно твердой подошвой, чтобы их можно было считать приемлемой обувью.