Так я открыла свой собственный счёт к порождениям тьмы. Теперь и в моем сердце поселилось желание убивать, как будто еще одна смерть могла что-то исправить.
Трудно ли приходится молодой девушке, ступившей на эту тропу? Походная жизнь. Минимум комфорта, максимум жестокого риска… Я не знаю другой жизни. В детстве я справлялась легче. Сейчас становится все труднее отмахнуться от мыслей, особенно настырно посещающих меня в те ночи, когда женское естество дает о себе знать. И тогда мое ночное полузабытье превращается в странные сны.
Мне снятся девушки в красивых платьях, окруженные поклонниками. Я видела таких во многих городах, через которые мы проезжали. Мне снятся цветы, которых мне никто никогда не дарил. Я слышу песни, подслушанные где-то. Их пели не для меня. Порой я просыпаюсь и держу в руке клинок так, как придворная дама держит веер. Откуда я, простой воин, могу это знать?
А еще мне снится дом. Это маленький дом с садом… Только представить себе - сонное жужжание пчел, белый шиповник, ветер колышет занавески, белый забор. Я не знаю, где это место, но если где-нибудь увижу, узнаю сразу.
Оно пахнет тем, чего я не ведала никогда – покоем, тишиной и нежностью…да-да…
Нет, не той нежностью, с которой проводит иногда по моим волосам постаревший отец и даже не с той, с какой мои братья брызгаются со мной на речке вдали от посторонних глаз… Иногда мне кажется, что эту нежность я вижу в глазах юноши, прибившегося к нам три месяца назад.
Он мог бы погибнуть, если бы мы не нашли его – воина с мечом в руках, погребённого под грудой тел. Его история оказалась простой. Его семья охотилась на демона в небольшом городке на юге Франции. Во время схватки тот отвёл горожанам глаза. Люди бросились на охотников, как на добычу. Все родственники юноши были убиты, да и он был жестоко изранен – в какой-то момент рухнул, истекая кровью. Лишь чутье отца спасло ему жизнь. Поняв, что парень еще не умер, мы забрали его в нашу повозку. Нас и так мало. Охотники должны держаться вместе. А остальным незачем знать, кто мы, и что такое наша жизнь.
Уже три месяца Эрик путешествует с нами. У него странное имя. Он говорит с незнакомым акцентом, уверяет, что сам он откуда-то с Севера. По его словам, его семья многие поколения принимает участие в идущей войне.
Он показал себя дельным парнем, и не один раз прикрыл меня в драке. Но когда я смотрю на нашего нового соратника, какое-то незнакомое чувство посещает меня. Я не знаю, что мне делать с ним. В глазах Эрика мне все время мерещатся какие-то мимолетные искры, как болотные огоньки: сверкнут и тут же исчезнут. Отец и братья только усмехаются, ловя наши взгляды у вечернего костра…
Как странно думать о том, что вся эта жизнь уже позади… а сегодня – что у меня есть? Только одиночество, усталость, безысходность и боль. Много боли. Болит тело, которому крепко досталось, но больше всего болит душа.
Бегство из разгромленного города я помню смутно. Знаю лишь, что рядом со мной никого не было. Как я вообще оказалась на этой северной дороге? Что это за крохотная деревушка, которая настолько мала, что даже церкви в ней нет, только огромный дуб, на поляне с остатками камней, поросших травой? Но нужно идти, нужно найти надежное место, чтобы хотя бы поспать. Ну же, еще шаг! Давай!
Старик в саду с изумлением проводил взглядом изможденного юношу, с трудом ковыляющего по деревне в сторону развалин старой церкви. Незнакомца будто вела туда какая-то неведомая сила…
Шатаясь и задыхаясь, на неверных ногах, Рона шла с трудом, мимо крошечных домиков, показавшихся ей почему-то смутно знакомыми. Поляна как будто манила, подзывала ее. Обещала какое-то неземное спокойствие и утешение, будто сама мать-земля хотела обнять ее.
Девушка не дошла до дуба всего несколько шагов и упала в забытьи. Она уже не видела, как над ней склонились травы. Солнце медленно село, и сквозь ветки на странное бесполое существо взглянули далёкие звёзды.
Рона не то, чтобы уснула - а находилась на странной грани сознания. Ее рука по-прежнему не выпустила нож, а веки беспокойно вздрагивали от пришедших сновидений.
Она очутилась в той самой, последней битве. Город лежит в руинах, над ним алеет зарево пожарищ: черный дым, крики… Она знает, все с самого начала пошло не так, как они планировали. Не получилось безлюдного погоста. Лопнул в руках у брата освященный в церкви канат. Рык, один взмах лапой… и дальше началась сумасшедшая погоня среди надгробий. Кладбище, собор и базарная площадь, и люди, гибнущие просто потому, что оказались не в том месте. Свалка разметала их всех в разные стороны, невозможно уследить… где отец, где братья. Живы ли? Приходится думать только о себе, спасаясь от людей, не разбирающих, кто и на кого напал. Не до золота, не до демона. И ужасный стон, раздавшийся за ее спиной… Эрик! Они достали тебя! Память снова и снова подсказывает выражение его лица, его глаза… но у сновидений свои законы. Рона обернулась… и крови, заливающей одежду, нет стекленеющих в последнем усилии глаз…