— Блядь!
Ударяю по груше еще раз со всем накопившимся внутри меня гневом и разочарованием, затем иду в душ, чтобы выплеснуть другое разочарование, от которого я не могу избавиться с тех пор, как оставил ее в той комнате. Я представляю, как ее розовые губы обхватывают мой член, пока она смотрит на меня наполненными слезами голубыми глазами, и разрисовываю кафель своей разрядкой. Делаю шаг под горячие брызги и откидываю голову назад, когда на моем лице появляется ухмылка.
Хорошо, хорошо, хорошо. Мне просто придется еще немного поддать жару. Я буду разрушать фундамент ее гребаной стены кирпичик за кирпичиком, пока все не рухнет. Она любила меня когда-то, я знаю. Я могу заставить ее снова пасть.
САВИ
Не знаю, облегчение это или нет, когда в пятницу утром я выглядываю в заднее окно и не вижу Джуда на его обычном месте за столиком во внутреннем дворике. Выдыхаю и зову Мо следовать за мной вниз, чтобы его выпустили. Его большие ноги стучат по полу, когда он сползает с кровати, а затем скачет мимо меня по лестнице, как маленький пони. Я открываю заднюю дверь, чтобы выпустить его, и улыбаюсь, когда он проносится через нее с глубоким предупреждающим лаем на всех птиц, которые осмелились войти в его царство. Собираюсь закрыть дверь, но ручка вырывается у меня из рук, когда Джуд обходит ее. Он проходит, оттесняя меня назад, и закрывает дверь за собой. Его золотые глаза горят желанием, я отступаю от него, но он хватает шелк моей футболки и притягивает меня обратно.
— Я так и не почувствовал тот вкус, который хотел, куколка. Я здесь, чтобы исправить это, — говорит он грубо, а затем его колени опускаются на пол передо мной, и мои свободные пижамные штаны спадают. Он поднимает одну мою ногу, затем другую и отбрасывает их в сторону, оставляя меня в одних черных трусиках, выглядывающих из-под футболки. Трусики, которые уже стали влажными. Он смотрит на меня с выражением, которое не позволяет сказать ему остановиться, поэтому я просто вскидываю бровь со своим собственным взглядом «продолжай в том же духе».
В его глазах загорается веселье, когда он принимает вызов, а затем его грубые руки скользят по моим бедрам, так что его большие пальцы проводят по моему центру.
Стягиваю футболку на животе, чтобы посмотреть, что он собирается со мной делать, чем вызываю его хмыкающий смех. Он придвигается ближе, а затем его язык вырывается наружу и дразнит линию моих трусиков. Мой клитор начинает пульсировать в предвкушении, но он продолжает лизать через трусики, не находя того места, которое мне больше всего нужно. Тогда я понимаю, что он здесь для того, чтобы наказать, подразнить, снова завести меня и оставить в отчаянии от желания получить от него больше, а я этого не потерплю. Сейчас моя очередь играть.
Скольжу пальцами вверх по его темени к длинным белокурым волосам на макушке и дергаю, пытаясь наклонить его туда, куда я хочу, но он крепко держится за меня, заставляя сдерживать смех. Поэтому вместо этого я поднимаю одну ногу, словно собираясь закинуть ее ему на плечо, но вместо этого упираюсь в него коленом и сильно толкаю, в результате чего он оказывается на заднице у моих ног. Я следую за ним вниз, прижимаю его плечи обоими коленями и ухмыляюсь в ответ. В таком положении промокшее нижнее белье находится в дюймах от его лица, но не настолько близко, чтобы он мог поднять голову и взять в рот. Я продолжаю давить на плечи, чтобы удержать его на месте, и провожу рукой по его прикрытому футболкой прессу, пока не проскальзываю прямо под пояс его джоггеров и боксеров, а затем обхватываю пальцами его горячий, пульсирующий член. Джуд замирает подо мной, его рот открывается, глаза закрываются, и из них вырывается резкое:
— Детка?
Провожу пальцами по каждой вене, пронзающих твердый ствол, а затем снова сжимаю. Свободной рукой провожу вниз между грудей, отодвигая хвосты рубашки в сторону, а затем просовываю их под трусики, фиксируя, и проникаю во влажное тепло между ног. Джуд поднимает голову, и его глаза отслеживают движение, скрытое за хлопком. Он отчаянно стонет, и я начинаю поглаживать член в устойчивом ритме, который соответствует тому, что я делаю со своей киской.
— Блядь, куколка. Дай мне сделать… дай мне, блядь, хотя бы увидеть это.
Откидываю голову назад, стону, когда попадаю в идеальную точку. После четырех лет я точно знаю, как заставить мое тело петь, быстро или очень медленно. Судя по теплой сперме, стекающей по моим пальцам, это должно быть быстро.
— Заткнись, я здесь работаю, — говорю я ему.
Он подавленно смеется, когда кончики его пальцев касаются внешней стороны моих бедер единственного места, до которого он может дотянуться, будучи прижатым. Он шипит в разочаровании, а затем начинает выгибать бедра, чтобы трахнуть мою руку, поэтому я крепче сжимаю его тяжелый вес и ввожу пальцы глубже в свою киску, сдерживая крик, когда все вокруг напрягается и начинает пульсировать. Как раз вовремя, потому что Джуд набухает в моей руке. Наши стоны смешиваются, и мы оба кончаем вместе. Он поднимает бедра выше, а я прижимаюсь к его груди, чтобы пережить удовольствие от моих пальцев. Когда моя голова наконец падает вперед и встречается с его глазами, благоговение и любовь в них заставляют меня выдернуть руку из его штанов. Я протягиваю ее вперед, вынимая другую из своей киски, и показываю ему, какая она мокрая, на мгновение приближая свои влажные пальцы к его губам. Но отдергиваю их и смешиваю с его спермой на другой руке, а затем показываю язык и провожу им, чтобы слизать наши совместные вкусы. Его голова со стоном отскакивает назад к деревянному полу.
— Ебаный Христос, детка.
Качаю головой.
— Нет. Это был не Христос и не ты. Это я трахнула… детка.
Подворачиваю ноги под себя и отталкиваюсь, чтобы подняться с него и отойти, но он обхватывает свободной рукой мою лодыжку, останавливая меня, и я смотрю на него с пустым выражением лица, маска твердо стоит на месте.
— Куколка… Сави, я так чертовски сильно тебя люблю.
Сила в его глазах говорит мне, что это правда, но это не имеет значения, поэтому я вскидываю бровь.
— Ты должен быть осторожен с этим. Есть большая разница между обжечься и получить ожог, Джуд. Ты можешь идти, мне пора на работу.
Слышу, как его голова снова стукается об пол, но не оглядываясь, поднимаясь по лестнице.
К тому времени, как я спускаюсь вниз, приняв душ и одевшись для работы, Джуд уже ушел, а Мо уплетает свой завтрак так, будто это его последний прием пищи. Как только он заканчивает, я чешу и тискаю в знак любви, прокатываю ворсистый валик по своему платью и пиджаку и обещаю ему обнимашки, когда вернусь домой вечером.
Вхожу в здание с поднятым подбородком и Джудом Диксоном, крепко запрятанным на задворках сознания, только чтобы споткнуться и остановиться, Тейт вышагивает передо мной уже второе утро подряд. На этот раз я не пытаюсь заговорить, а просто жду его и получаю вспышку ямочек, когда он ухмыляется и наклоняет голову. Он протягивает мне небольшую коробку, и моя рука, не задумываясь, поднимается, чтобы взять ее.
— Что это? — спрашиваю я.
Его рука поднимается и приглаживает мой хвост, свисающий через плечо.
— Просто что-то сладкое для моей любимой. Ты сегодня прекрасно выглядишь. Надеюсь, у тебя будет отличный день.
А потом он обходит меня и проходит мимо. Пытаюсь остановить себя, но мои каблуки вращаются, я слежу за тем, как он идет через вестибюль к двери, но на этот раз он оглядывается, прежде чем выйти, и подмигивает. Впервые за многие годы я чувствую, как горячий румянец пробирается по шее к щекам. Разворачиваюсь и бегу к лифту, вся уверенность и развязность, которую я чувствовала, когда несколько минут назад вошла в здание, исчезла.