Тейт вырывает меня из мыслей.
— Вот как она заставила моего отца отступить. Точно должно быть так. Она использовала свое имя и, вероятно, какие-то угрозы, которые такой человек, как Севан, мог бы выполнить. Она назвала ему свою настоящую фамилию, чтобы попытаться защитить меня. Хотя она пытается скрыть это от всего мира. Почему, черт возьми, она хотела скрыть это? Почему она не сказала нам?
Бек качает головой, а затем снова стучит ею о стену, на которую опирается.
— Разве ты не слышал эту суку? Сави просто хотела быть нормальной. Подумай о том, какой груз несет в себе такая фамилия и состояние. Если бы люди здесь знали, она бы постоянно находилась под микроскопом, и они все осуждали бы все ее действия.
Тейт вскидывает руки вверх в расстройстве.
— Хорошо! Но зачем работать на двух работах? Ей же не нужны были эти гребаные деньги с миллиардами в банке. Блядь, ей не нужно было оставаться здесь после того, как ее дом взорвался. Она могла бы просто купить гребаное здание и переехать в него!
Джуд в гневе бросает телефон вниз.
— Ты настолько тупой? Ей плевать на деньги! Ей плевать на нашу профессиональную зарплату и премию, и ей плевать на миллиарды, которые оставил ей отец. У нее в комнате пластмассовые комоды "Таргет", мать вашу. Все, что волновало мою куколку, это чтобы кто-то видел ее, заботился о ней. Она просто хотела чего-то настоящего. А она… не… отвечает… на… мои… звонки! ЧЕРТ! — Он судорожно смотрит между всеми нами. — Один из вас попробуйте, позвоните ей, напишите ей!
Тейт качает головой.
— Если Сави и будет отвечать на кого-то из нас, то это будешь ты, Джуд.
Снова отворачиваюсь, не уверенный, что хочу, чтобы она ответила кому-то из нас. То, что Джуд все рассудил, не означает, что я не чувствую, что она меня предала, что мне солгали.
— Где она? Куда она могла пойти? Все ее вещи здесь, — бормочет Джуд, снова звоня ей на телефон.
После двух лет, когда я хотел только одну женщину, я наконец-то выбрал. Я, блядь, выбрал Сави, и все развалилось. Это напоминает мне о браслете из крошечных книжек, который я оставил на столе в клубе, поэтому тру лицо, а затем бросаю ему спасательный круг.
— На ней все еще был костюм бабоч… ее клубная одежда. Наверное, она вернулась туда.
Он поднимает голову от телефона и начинает быстро кивать.
— Да! Хорошо, хорошо, Бек, мне нужно, чтобы ты отвез меня в клуб!
Как один, мы все начинаем двигаться к двери, но Джуд выбрасывает руку, не давая мне идти за ним.
— Нет, только не ты. Ты и близко не подойдешь к моей куколке. Ты облил мою девочку горючим и поджег гребаную спичку. Можешь оставаться здесь и гореть за это.
— Джуд…
Он прерывает меня рычанием.
— Заткнись! Тебе конец, Эш.
Тейт и Бек оглядываются на меня с настороженными выражениями, пока все они одевают куртки, а затем три моих лучших друга, моя семья, оставляют меня наедине с тяжестью того, что я только что сделал.
Я стою там еще долго после того, как захлопывается входная дверь, пытаясь объяснить себе, почему все это ее, а не моя вина, но чем дольше я об этом думаю, тем труднее мне становится. Наконец иду к лестнице и поднимаюсь по ней, останавливаясь у ее открытой двери. Вижу голубую кровать цвета ее глаз, заваленную подушками, и глубоко вдыхаю ее запах персиков и сливок. Я сжимаю пальцы на дверном косяке. Она сделала это, она не имела права… Образ ее грустных, влажных голубых глаз проносится перед глазами, когда она сжимает мое запястье и говорит: «Эш… мне жаль, мне так жаль».
Вижу ее в клетке, танцующую для меня. Как ее глаза всегда встречались с моими. Не чувственные, сексуальные взгляды, а те времена, когда ее глаза были полны чего-то другого, чего-то безымянного. Времена, когда у меня был дерьмовый день, а ее глаза говорили: «Все в порядке, я вижу тебя, я здесь для тебя». Две женщины, Бабочка и Сави, сливаются в одну, и это заставляет меня понять, что Сави дала мне гораздо больше, чем я когда-либо давал ей, и она никогда ничего не просила взамен. Единственное, что Сави когда-либо брала от меня, это мои глаза, наблюдающие за ней, и я отдал их ей добровольно.
— Черт!
БЕККЕТ
Я веду свой пикап по снегу к "Маске", пока Джуд продолжает барабанить по телефону, пытаясь дозвониться до нее. Я так зол на себя сейчас. Я знал, какая дрянь эта ее сестра, но все равно позволил ей вылить свой яд на то, что у меня есть с Сави. Когда она сказала, что Сави играет с нами, а Эш подтвердил, я просто принял это. Даже не усомнился.
Первая мысль, которая пронеслась у меня в голове, была о том, что, конечно же, она предаст меня, за ней последовала ядовитая мысль о том, что она такая же, как моя мама. Это заставило меня понять, что я никогда не позволял себе сближаться с женщинами, потому что предполагал, что они меня бросят. Я не могу позволить себе пройти через это снова. Моя мать предпочла смерть мне, и я никогда не подпускал ни одну женщину настолько близко, чтобы снова почувствовать такую боль. Похоже, я испорчен больше, чем думал, и Сави только что заплатила за это цену.
Все, что сказал Джуд, было правдой. Она ничем нам не обязана. У Сави есть право на свои секреты, как и у любого другого. Она никогда не ждала, что я ей что-то расскажу, она просто приняла меня таким, какой я есть, а потом попыталась помочь мне, когда увидела, как сильно я борюсь со своим будущим. Но при первых признаках конфликта я автоматически думал о ней самое худшее. Черт, она заслуживает лучшего, чем я, чем мы. Мы были небрежны с ней с самого начала. Заставляли ее чувствовать, что она недостаточно хороша, чтобы ее стоило добиваться. Сави дала всем нам второй шанс после того, как мы облажались в прошлый раз, но тошнотворное чувство в животе говорит мне, что третьего шанса у нас, скорее всего, не будет.
— Подъезжай к дверям. К черту поиск места для парковки, — говорит мне Джуд, и быстрый взгляд на него показывает мне, насколько он взвинчен.
Если Сави не простит нас, если мы потеряем ее, Джуд слетит с катушек. Я никогда раньше не видел его таким по отношению к кому-либо, тем более к женщине. Как только я подъезжаю и ставлю машину на стоянку, он выскакивает, а Тейт быстро идет за ним по пятам. Я выжидаю мгновение и решаю: к черту, оплачу штраф. Закрываю машину и выпрыгиваю, быстро догоняя остальных, которых блокирует Марко, массивный вышибала на входе.
Я выше его на целый фут, но у него, вероятно, есть лишние пятьдесят фунтов мышц. Возможно, в моем нынешнем состоянии духа я и смог бы с ним справиться, но я видел, как этот парень дерется, и это чертовски грязно.
— Я ничего не могу сделать, мужик. Стелла велела не впускать, мы не впускаем, — говорит он Джуду, который снова начинает рвать на себе волосы.
— Уф! Мне просто нужно поговорить с Сави, Марко! Она работает здесь Бабочкой. — Джуд умоляет, заставляя Марко скрестить свои огромные руки на груди и злобно смотреть на него.
— Я знаю, кто такая Сави, придурок. Не знаю, что вы, ребята, с ней сделали, но она была в полном беспорядке, когда Стелла забрала ее отсюда.
— Ее здесь нет? Ты знаешь, куда они пошли? — Джуд достал свой бумажник, вытащил из него все наличные и протянул их вышибале. — Пожалуйста, мужик! Мне нужно найти ее. Мне нужно, блядь, все исправить!
Марко выхватывает пачку денег из пальцев Джуда со смехом.
— Удачи, блядь, с этим. Я слышал, как Стелла сказала водителю отвезти их в аэропорт. Она, блядь, улетела, придурок. Ты опоздал. А теперь отвали.
Джуд рычит и бросается на него, но мы с Тейтом хватаем его и тащим обратно к пикапу. Затаскиваем его и забираемся внутрь. Я так чертовски зол на себя, так чертовски боюсь, что мы сломали ее до такой степени, что не сможем это исправить. Игнорирую Джуда, когда он ругается на меня за то, что я не отвез его в аэропорт, пока везу нас домой. Марко прав, мы опоздали. Когда я въезжаю на подъездную дорожку и глушу машину, я наконец поворачиваюсь к Джуду на заднем сиденье.