— Вау! Ты уверена, что тебе стоит так пить, детка? Здесь еще много прессы.
Молча смотрю на нее, и она читает страдание в моих глазах, потому что ее улыбка исчезает, и она придвигается ближе ко мне с озабоченным видом.
— Что? Что случилось?
Мне удается выдохнуть:
— Они… здесь.
На ее лице появляется понимание, и она поворачивает голову, чтобы посмотреть, ее рука крепко сжимает мой локоть, и ее тело напрягается рядом со мной.
— Я запретила вам посещать последний клуб. Не думайте, что я не сделаю этого снова, независимо от того, насколько вы, блядь, особенные сейчас, — жестко рычит она.
Медленно двигаю головой и рассматриваю четырех мужчин, которые последовали за мной по лестнице. Они все в масках, как и остальные посетители клуба, но это не мешает мне ощущать на себе всю тяжесть всех четырех взглядов.
— Спокойно, мы просто хотим поговорить с ней. Мы не ищем неприятностей. — говорит Тейт, протягивая руку в мою сторону.
Стелла резко смеется.
— Я не думаю, что Сави волнует, чего вы хотите. — Она поворачивается ко мне и спрашивает: — Сави, тебе есть кого трахать?
Встречаюсь взглядом с каждым из них и вижу эмоции, которых не должно быть после того, как мы расстались. Я не понимаю, почему они здесь, почему они хотят поговорить со мной после всего этого времени, поэтому я медленно начинаю качать головой и говорю:
— Пойдём подцепим кого-нибудь.
Уголок губ Джуда подергивается, и он преодолевает несколько шагов между нами, пока его запах не заполняет мой нос, а затем он опускается на одно колено, заставляя все мое тело отпрянуть назад. Его теплые руки обхватывают одну из моих лодыжек, и его лицо оказывается прямо напротив стыка моих ног, которые начинают пульсировать от того, что его руки снова находятся на моем теле.
— Твой ремешок развязался. Не могу допустить, чтобы моя куколка упала и испортила все свое совершенство.
Он поднимается на ноги и подносит мою руку ко рту, его губы касаются костяшек, а затем делает полшага назад. Дыхание, которое я не знала, что задерживаю, вырывается из меня. Его глаза прожигают меня, когда он наклоняет голову в сторону.
— Наслаждайся своей ночью, куколка. Мы скоро увидимся.
Еще раз ухмыльнувшись, он отворачивается, и трое остальных один за другим уходят вслед за ним. Я застываю на месте, следя глазами за их продвижением вниз по лестнице, уровень за уровнем, а затем в вестибюль, где они исчезают.
Рука Стеллы переплетается с моей и сжимает ее.
— О, детка. Ты в полной заднице.
САВИ
— Ты играешь со мной, куколка?
Эта фраза преследует меня во снах снова и снова, во время того небольшого количества сна, которое удается урвать. Мо переваливается через мои ноги и прижимает их к кровати, словно пытаясь заставить меня оставаться неподвижной после всех моих метаний и ворочаний. Я сдаюсь, как только начинает рассветать, и тянусь к пульту, переключая каналы, чтобы найти что-нибудь, что отвлечет от мыслей о четырех мужчинах, которые снова вошли в мою жизнь. У меня вырывается сдавленный стон, когда Джуд и Тейт мелькают на экране телевизора. Как бы я ни хотела перейти на следующий канал, я не могу заставить себя это сделать. Пока спортивные телеведущие обсуждают, чем обернутся трейды для «Нью-Йорк Кингз» в следующем сезоне, мои мысли возвращаются к месяцам после того, как я покинула их.
— Ты уверена, что хочешь смотреть это, детка? — спрашивает меня Стелла.
Выглядываю из-под плюшевого пледа, который Джуд купил для меня, и пытаюсь унять боль от зуда распухших глаз, вызванного столькими слезами. Прошло почти три недели с той ночи, а боль все еще пульсирует во мне, хотя я пообещала себе в том холодном гараже выжечь ее, их, все из моего разума и сердца. Смотрю на телевизор и наблюдаю, как истекают минуты в последней четверти матча национального чемпионата. Все игроки выбегают на поле за победой и поднимают Тейта, а затем Джуда на плечи. Они оба провели потрясающую игру. Камеры часто фокусировались на них, показывая мне напряженность в их глазах и мрачные выражения. Даже после того, как были набраны очки, они толкались грудью и давали друг другу пять, но ни разу не улыбнулись, и я знаю, что это потому, что они в ярости от меня и того, что, по их мнению, я сделала.
Их обоих отводят к прессе, задают стандартные вопросы, и они дают стандартные ответы, пока симпатичная блондинка-репортер не спрашивает:
— Сегодня вы оба выглядели невероятно сосредоточенными и особенно яростными. Что стало для вас движущей силой, которая принесла победу?
Джуд переводит взгляд с нее на камеру и поднимает голову с жестким выражением лица.
— Мы выиграли его для нашей девочки, и мы хотели бы, чтобы она была здесь, чтобы увидеть это.
Я захлебываюсь шокированным всхлипом и хватаюсь за пульт, чтобы выключить телевизор, так как слезы снова наворачиваются на глаза.
— Что это значит? — Стелла практически кричит, но я просто качаю головой.
— Это ничего не значит. Они… ничего не значат.
Она со вздохом опускается рядом со мной на диван.
— Сав, может, тебе стоит прочитать сообщения, которые они прислали? Может, это все было недоразумением. Они только что сказали по национальному телевидению, что…
— Нет! Они могут говорить все, что хотят. Уже слишком поздно, я видела их глаза. Я слышала ненавистные слова, которые Эш кричал мне, и была потрясена тем, что Джуд не верил в меня. Все кончено! Все кончено!
Она обнимает меня за плечи и сжимает.
— Ладно, детка, тогда давай поднимем тебя с этого дивана и составим план твоего будущего.
Сдерживаю слезы и вздыхаю.
— Боже, Стелла, я в таком беспорядке.
Она убирает волосы с моего лица и кивает.
— Да, это так. Но гусеницы должны раствориться в отвратительной куче слизи, прежде чем станут бабочками. — Она проводит пальцем вверх и вниз по мне. — Так что, знаешь, просто продолжай идти, и в конце концов мы найдем твои крылья.
Я фыркаю от смеха и позволяю ей стянуть меня с дивана.
И у нас получилось. Это заняло некоторое время, но с ее помощью я обрела свои крылья. Я знала, что мне нужны перемены. Я не могла снова стать тем слабым книжным червем, как называл меня Эш. Я не собиралась возвращаться в университет, чтобы посещать занятия. Я собиралась закончить обучение дистанционно и начать работать тенью у Марка в офисе, чтобы узнать все, что смогу, о массивной корпорации «Sevan», которую я унаследовала. Это означало, что я буду на виду у всех, поэтому Стелла помогла мне впервые в жизни собрать гардероб из дизайнерских марок. Почти все, на что я согласилась, в итоге оказалось черным. Она возражала против этого, но цвет соответствовал моему душевному состоянию, поэтому она превратила его в фирменный стиль, который я ношу до сих пор. Пучок, который я всегда носила, превратился в гладкий конский хвост, и я согласилась на лазерную операцию для глаз, когда она настаивала, что мне придется носить линзы каждый день, чтобы соответствовать стилю.
Никогда не улыбаться не было в планах. Просто в первый год после окончания университета я была в мрачном состоянии, и пресса подхватила и понесла, так что я добавила это к публичной маске, которую ношу, и приберегла все свои улыбки для Мо и Стеллы наедине. Весь этот образ работает на меня, так как держит почти всех на расстоянии. Стелла говорит мне, что большинство людей и парней пугаются этого, что я считаю уморительным. Я никого никогда не пугала… никогда. Я всегда боялась других, но, опять же, это работает, чтобы держать большинство людей на расстоянии. После того, что случилось с парнями, я не хочу иметь ничего общего с мужчинами, и точка. Я опустила свои стены и начала открывать им свое сердце, и они сломали меня. Никому и никогда больше не представится шанс сделать это со мной снова.