– Ты – тот человек? – слова пророкотали так глубоко в грудной клетке, что Сара их даже не услышала – ощутила.
– А кто ж еще?
Сара удивилась, разобрав у отца в голосе глубоко запрятанную ноту страха. Драконий глаз подозрительно сузился. Употребленного отцом оборота зверь явно не понял.
– Я тот человек, – поправился папа, тоже это заметив.
Дракон осмотрел его с головы до ног и обратно, потом перевел взгляд на Сару.
– С ней ты говорить не будешь, – отрезал Гарет. – Я привел ее только как свидетеля, потому что ты этого требовал.
Вот так новости! Свидетеля? А сам сделал вид, что это ее собственная докучливая идея – а он скрепя сердце согласился.
Дракон не поднял головы, но выгнул шею – ни дать ни взять змея, готовая к броску. Нос его почти уперся в отцовский… так близко, что ам! – и нету.
Хотя, говорят, теперь такого почти не случается.
– Плата, – пророкотал зверь.
Просто слово. Даже не вопрос.
– После, – так же коротко возразил отец.
– Сейчас, – сложившиеся было крылья рывком разошлись в стороны.
– Или что? Сожжешь меня?
Снова низкий рокот из груди. Сара вся похолодела: а ну как папа зашел слишком далеко? Где-то же этот дракон потерял глаз. Вдруг ему нипочем все эти…
Тут до нее дошло, что дракон смеется.
– Почему дракон больше не убивает человека? – уголки рта приподнялись в улыбке.
На сей раз растерялся отец.
– Чего?
Но зверь ответил себе сам:
– Общество.
И даже в этом нечеловеческом (и, если уж на то пошло, нерусском) акценте, даже в его хваленом бездушии Сара расслышала удивление и горечь, пропитавшие это короткое слово.
– Половину.
Дракон приступил к торгу.
– После.
– Половину сейчас.
– Четверть сейчас. Три четверти после.
Зверь задумался, и на короткое мгновение огненный взгляд снова уперся в Сару.
«Он не может тебя загипнотизировать, – напомнила она себе. – Не может, и все».
– Годится, – проворчал дракон и сел на пятки, ожидая обещанной платы.
Гарет Дьюхерст повернулся к дочери и отрывисто кивнул. Как и было договорено, она пошла к грузовику, открыла пассажирскую дверь и полезла в бардачок. Достала крошечный, поблескивающий слиточек золота – это отец расплавил свое дешевенькое обручальное кольцо. Больше у них ничего не было. Ничего – чтобы заплатить дракону по окончании контракта, но все Сарины попытки как-то эту проблему разрешить отец категорически отмел.
– Разберемся, – вот и все, что он сказал.
Она так поняла, что дальше он понесет расплавить фамильный серебряный сервиз, оставшийся от мамы, – в надежде, что дракон удовольствуется металлом попроще… наверняка ведь удовольствуется.
А если нет? Вдруг ему не понравится, что его обжулили? Хотя, если так посмотреть, что у него за выбор? Любому помощнику шерифа, пусть даже не Келби, совершенно наплевать, что какому-то там дракону недоплатили. И все же мысль эта неуютно ворочалась у Сары в животе. Там вообще много чего ворочалось: туда Сара складывала все свои тревоги. А их в последнее время накопилось порядком.
Она понесла слиточек отцу. Он наградил ее кивком – «вот какая храбрая у меня дочка», – подумала она за него – и протянул золото дракону – обнюхать. Он и обнюхал – так мощно втянул воздух, что чуть не всосал слиток ноздрёй.
– Скудно, – прокомментировал дракон.
– На этом договорились, – строго возразил отец.
– Договорились на скудном, – парировал дракон, но все же протянул открытую лапу, куда отец и уронил золото.
– Наш договор засвидетельствован, – сказал Гарет. – Четверть гонорара выплачена. Сделка заключена.
Прошла секунда. Дракон кивнул.
– Ты знаешь, где находится ферма?
Еще кивок.
– Спать будешь на полях, которые чистишь, – продолжал отец. – К работе приступишь утром.
Больше дракон кивать не стал, только улыбнулся, словно умиляясь тому, как им тут раскомандовались.
– Что? – рявкнул отец. – В чем еще дело?
Еще один хохочущий рокот глубоко в недрах груди.
– Общество, – повторил дракон.
Он прянул в небо так внезапно, что Сару с отцом чуть не сшибло с ног. И вот вам, пожалуйста, – снова только тень на фоне звезд.
– А оно правда знает, где ферма? – осторожно осведомилась Сара.