Что днём теплее было сильно,Они играли с ней в снежки,И приставали по дорогеПодвыпимшие дураки…
«Но дураки были отшиты.Её автобус был первей,Так что поехала до дома,Найдёшь – звони. Жду новостей…»
Он очень тяжело вздыхает.Потом считает до пяти.Спокойствие ему поможет.Нужно скорей в себя прийти.
Прошло уже часа четыре,Как она дома быть могла.Он комнату сто раз измерил,Но нет спокойного угла…
Звонит отец её, а голосУсталый, тихий: «Как дела?»А парень отвечает: «Плохо,Она пока что не пришла…
Иду искать её сейчас же.Сказали, ехала домой.Узнаю что-нибудь и сразуВам наберу». И жмёт «отбой».
В соседней комнате, за дверью,Такая темень, что не зги…На батарее отопленья —Перчатки, куртка, сапоги…
В кровати девушка проснуласьОт двери громкого хлопка,Зевнула сладко, потянулась,Но не спешит вставать пока…
А он оделся, брякнул дверью,Вниз замелькали этажи…Он по спирали мутной, серой,Как вихрь бешеный кружит…
Во двор, вдоль дома, а в решёткеЗастрявший кот издох почти —Безвольной тряпкой еле дышитУ парня прямо на пути…
«Ах ты, скотина! Что за день!?Куда залез, проклятый гад!?»И хоть спешит, а бросить жалко…Впихнул его в подвал, назад…
А девушка из своей сумкиУже достала телефон,Переживает: «Где же милый?Куда собрался на ночь он?»
Она расселась на диване,Зарядку подключила. Ждёт.Ожил мобильник, ищет сети,И их найдёт уже вот-вот…
Как фонарём во мрак подвалаЭкраном светит парень. ТамДворовый кот собрал все силыИ к тёплым тащится местам…
Вдруг замигал экран и громкоРвёт звуком телефона трель,И все придуманные «если…»Уносит за собой метель…
Самолёт
Когда перед тобой раскинул крыльяВидавший виды, старый самолёт,Где пластик выскоблен затёртой пылью,Подумай, до чего тебе везёт…
Ведь это храм небесный, он намоленТак откровенно, как земным не стать.Сравниться могут лишь окопы в поле,Но ведь не каждый в жизни видел рать.
А самолёт, его хоть охраняютЖрецы… Солдаты… Всё же, шанс велик,Усевшись в кресло, после выпив чая,Дождаться тот неповторимый миг,
Когда тряхнёт его в воздушной яме,И пассажиры, чаще про себя,Польют молитвы бурными ручьями,В руках от страха что-то теребя…
Здесь нет конфессий, прочих разделений,Язык и раса не играют роль,Слова приходят сами – от сомнений,И в них любой молитвы суть и соль.
Когда достигнешь пункта назначенья,Пошутит разум, он, хитрец, таков…Забудешь, как молил ты о прощеньеСредь иноверцев и еретиков…
Неживой
Его друзья сперва жалели,Потом всех замотало в быт,А он закрылся и замкнулся…Так был нечаянно забыт.
А на работе он в почёте —Трудился дюже, дело знал.Был молчалив. Угрюм. Спокоен.К нему не лезли – смысл мал…
Но в выходные он по барамУ стоек много, тупо пил,Кривой походкой шёл до домаИ приходил совсем без сил.
Был пьяным дерзок, агрессивен,Охоч до драки ножевой —Ему давно жизнь неприятна,И он живёт, но неживой…
А дома – крик в пустые стены,В угаре, дикий и нагой,Он падал, как на АраратеДавно упал спасённый Ной.
Нет никого, кто пятясь задом,Чтоб не глядеть на срамоту,Его укрыл бы тёплым пледом —Он сам залезет на тахту,
И утром, глядя в отраженье,Он смачно сплюнет в облик свой —Ему давно жизнь неприятна.И он живёт, но неживой…
Давным-давно его невестаСпешила на такси домой.И не доехала. Разбилась.А он живёт, но неживой…
Один ответ
Он мне махнул издалека: «Привет!»Я, как обычно, всё спешил.Как бы узнать, что через день о нём,Мы будем говорить: «любил», «жил».
Нажми на паузу, перемотай.Я не успел сказать: «Прощай».Катись всё пропадом: дела, дела.Зачем, когда не можешь дать тепла?
На всё один ответ,Что это просто жизнь.И если сил нет:Оскалься, но держись.
Ты всё придумал сам.Кого теперь винить?Надеюсь хватит дней,Хоть что-то изменить.