Глубоко вдохнув, Орофер прикрыл глаза и сказал:
— Найди мне штаны, подготовь все для омовения и приготовь одежду, — он зевнул и продолжил, силясь не заснуть снова. — Пока я буду мыться, убери здесь и отыщи мой лучший камзол для сегодняшнего вечера.
Стоя под струями освежающей прохладной воды в купальне, Орофер подумал, что произошедшее вчера вечером и этой ночью могло ему привидеться, быть лишь плодом больного воображения, его фантазией, не имеющей никакого отношения к тому, что относилось к реальности, настолько невероятным оно казалось ему.
«Когда он успел уйти?» — недоумевал Владыка синдар и лаиквенди. Выходило, что Ороднор, дождавшись, пока он заснет, оделся, забрал сумку и покинул дом. Он находился в Лотлориене тайно, и возможно, уже покинул его. И теперь им суждено встретиться лишь через три года, на поле битвы перед Черными Вратами в Мордор, согласно выработанному их военными советниками плану.
«Так будет лучше!» — решил Орофер и с силой ударил сжатым кулаком в стену, по которой лениво текла прозрачная вода.
Одевшись и позавтракав, он решил не ходить на веранду, где шли переговоры. Сейчас советники наверняка согласовывали подробности и детали военной кампании и главам делегаций совсем не обязательно было присутствовать при этой формальной процедуре.
Едва завтрак подошел к концу, Ферен вручил своему Владыке послание от Лиса. Открывать его было отчего-то совестно. Сын писал о том, что в королевстве все спокойно, несмотря на распространяющиеся в последние дни слухи относительно агрессии Мордора в Минас Итиль и проходящих в Лотлориене переговоров. Также наследник осведомлялся относительно хода его встреч с представителями Линдон и других новостей из владений Амдира.
«Пиши мне все подробно, мой Владыка, ведь ты знаешь, как мне хотелось присутствовать при этом.
Склоняю голову перед твоим величием, преданный тебе Лис»
Заканчивал свое письмо заученными вежливыми формами его принц. Орофер в очередной раз похвалил себя за то, что оставил Лиса в Зеленолесье. Не хватало только, чтобы и он был свидетелем того, что случилось здесь с его отцом…
После обеда Орофер спустился к источнику, что бил из недр гористого холма Карас-Галадон рядом с чашей Галадриэли. Никого не обнаружив, он вернулся к себе. Эрейнион, наверняка, уже покинул пределы владений Амдира.
Несколько раз Владыка синдар принимался за письмо Лису, но ничего не получалось, мысли сами возвращались в тому, что было с ним ночью. Орофер думал об Артанаро. И сколько бы Аран Эрин-Гален ни убеждал себя в том, что это — сумасшествие, которое необходимо вычеркнуть из памяти раз и навсегда, подробности прошедшей ночи яркими образами вспыхивали в его памяти, тревожа сердце, находя в нем отклик. При мысли об Артанаро сердце Орофера сжималось, кололо и принималось биться сильнее. И поделать с ним он ничего не мог.
Кое-как венценосный синда промучился до вечера, а когда пришло время собираться на праздник в доме Келеборна, одевался с несвойственной ему рассеянностью, едва взглядывая на свое отражение в зеркале и не обращая внимания на Ферена, суетившегося вокруг его статной фигуры, затянутой в парчу и атлас.
Пришедший за ними слуга из местных отвел Орофера и верного оруженосца в дом Галадриэли и ее супруга. Они прошли на уже знакомую веранду, где проходили переговоры, превращенную в залу для танцев и веселья.
Богато накрытые столы, за которыми уже сидели гости, располагались вдоль стен и балюстрады. Уровнем выше, на открытой площадке, сидели музыканты, уже наигрывавшие ненавязчивые, веселые мотивы, под которые приглашенные могли утолять голод и жажду, наслаждаясь непринужденной беседой. Везде ярко светили желтые, зеленые, голубоватые и ярко-белые фонарики, в дальних концах веранды были расставлены и подвешены большие круглые светильники насыщенного, теплого оранжевого цвета.
Сияющая, словно солнце в майский полдень, Галадриэль тут же подплыла к нему. Так умела делать только она — двигаться быстро, но, вместе с тем, плавно и грациозно.
— Рада, что ты пришел, благодарю, — Венценосная Дева учтиво и чуть кокетливо склонила голову. — Владыка Эрин-Гален не мог пропустить этот вечер, — улыбка заиграла на ее губах.
— А Леди Лотлориена не могла блистать на нем ярче, — отозвался комплиментом Орофер, — Твоя красота ослепляет, — проговорил он очередную вежливую формулу.
Подоспели для приветственного слова кузен Келеборн, Леди Келебриан, Элронд, Амрот и дорогой друг Амдир, рядом с которым он и был усажен. Лишь только принялись за еду, Владыка Лориена позвал Орофера в госанна:
«Мелдир, что случилось? Почему тебя не было сегодня на заключительном раунде переговоров?»
«Я проспал. Проклятая усталость»
«Мне хотелось бы обсудить с тобой один из пунктов союзного соглашения…»
«Что-то важное?»
«Думаю, да. Поэтому я и хочу узнать твое мнение, меллоннин. Речь о…»
— Прошу вас, любезные гости, — прервал их беседу в госанна громкий, мелодичный голос Галадриэли, — поднимите же ваши кубки и чаши за союз, могущественней которого Средиземье еще не знало! — в ее руках серебрился, играя оранжевыми отблесками от светильников, наполненный вином кубок.
Улыбка и взгляд Галадриэли выглядели так, словно златокудрая нолдиэ желала выдержать паузу, прежде чем объявить о чем-то главном.
— Но прежде, — торжественно заговорила она снова и глаза ее сверкнули, — приветствуйте среди нас вдохновителя великого союза пяти королевств, победителя в Войне Гнева, Владыку гаваней Линдона и Эред-Луин, Нолдарана Эрейниона!
Двери на веранду распахнулись настежь стоявшими по бокам от каждой створки воинами охраны. И тут же в ярко освещенный полукруг у входа ступил, сопровождаемый верной свитой, высокий, стройный голдо, в атласном камзоле цветов дома Финголфина, усыпанном брильянтами и расшитым на груди, плечах и крае манжет острыми серебряными листочками и вышитым гербом в виде заключенных в круг двенадцати симметрично расположенных на темно-синем фоне звезд различной формы.
Чуть волнистые, блестящие темные волосы Нолдарана лежали на плечах и вдоль спины, доходя до поясницы. Некоторые пряди были заплетены в тонкие косы, на других были нанизаны драгоценные самоцветные бусины и подвески, от которых исходил яркий отраженный свет. Голову вошедшего в залу Владыки венчала тиара из белого золота — сплетение тенгв, украшенных завитками, а посреди его бледного лба, поддерживаемый этой тиарой, горел крупный насыщенно-синий сапфир редкой огранки в окружении более мелких брильянтов.
Все это великолепие и богатство, казалось, лишь призвано подчеркнуть строгую красоту и благородство его облика: густые, темные брови, черные пушистые ресницы, светло-серые лучистые глаза, мягкие губы со слегка приподнятыми уголками, точеные скулы, чуть заостренный подбородок и высокую шею.
Двигался он легко и, в то же время, с достоинством, как и подобает эльда его ранга во время официальных встреч и приемов. Группа из пяти воинов охраны неотступно следовала за ним.
Гость с приятной улыбкой кивнул Галадриэли, а затем обратил взор на присутствующих, которые, все как один, смотрели на него и его спутников. Многие поднялись с мест, чтобы приветствовать Владыку нолдор.
Одним из первых к нему подошел Элронд, которого Эрейнион тут же обнял, говоря ему что-то на языке изгнанников. Почти сражу же его окружили делегации эдайн Гондора и Арнора. Все желали приветствовать, благодарили за оказанную честь, произносили восхваления и светились улыбкой, как и сам повелитель голодрим.
Подошла очередь представиться и поздороваться с высоким гостем и для Орофера с Амдиром, которых этикет обязывал тоже приблизиться к новоприбывшему и засвидетельствовать ему свое почтение.
— Это такая честь для нас с Лордом Келеборном!.. — счастливо улыбаясь, восклицала Галадриэль, подводя Эрейниона к той части стола, где сидели владыки Лориена и Эрин-Гален, — А это, любезный родич, Аран Эрин-Ласгален, один из самых ожидаемых наших гостей, а теперь и твой союзник…