Нолдаран все принес в жертву этой войне. Ничего не осталось. Он, Орофер, забыт навсегда. Особенно теперь, после того, как отказался подчиняться его воле и отдать своих воинов под командование чужака.
Владыка Зеленолесья уже собирался развернуть коня, чтобы отправиться к расположению своих войск, как вдруг заметил, что от группы сопровождения Нолдарана отделился всадник, скачущий крупной рысью прямо к нему. Почти до последнего мгновения, когда он уже замедлил движение, Орофер не желал верить своим глазам — к нему спешил Лорд Имладриса.
— Владыка Орофер! — окликнул Пэрэдель еще издали, — Подождите!
— Чем обязан? — сухо спросил синда, натягивая узду порывавшегося удариться в галоп коня.
— Меня просили передать вам это, — он протянул маленький сверток из темно-синего бархата.
— Кто просил? — Орофер протянул руку, выхватывая у гонца послание.
— Я не могу ответить, — прищурился, впервые пристально рассматривая его, Лорд Элронд.
Орофер взглянул на послание. На белой коже перчатки лежал бархатный мешочек. Мгновение он разглядывал его, а затем поднял взор на ожидавшего чего-то Пэрэделя и сказал, стягивая с руки перчатку, а за ней и любимое кольцо с опалом:
— Передайте ему вот это. Я не заготовил подарка…
Элронд кивнул, принимая из его руки кольцо.
— Что он сказал вам? — спросил Орофер.
Синда искренне желал знать, что именно было сказано.
— То, что давно чувствовал, скрывая ото всех и желая разделить с кем-то, — был сдержанный ответ.
«Он ему рассказал…» — пронеслось в голове.
— И что теперь?
— Битва на смерть за будущее новых поколений, — без тени колебания ответствовал Лорд Имладриса.
— Мы мало что знаем о грядущих поколениях, — проговорил Владыка синдар, разворачивая бархат, — поэтому биться надлежит за то, что есть у нас сейчас, — взору его предстал небольшой плоский кулон из эмали на тонкой цепочке, представлявший собой соединение двух гербов — его крылатого серебряного месяца и герба Артанаро — сияющих на темно-синем небосводе звезд.
Когда Орофер поднял голову, конь уже уносил нежданного гонца обратно, в сторону расположившихся в центре позиций войск Гил-Галада и князя Элендила. Сжав в ладони подаренный кулон, Владыка синдар и лаиквенди развернул коня.
«Несчастный безумец! Глупец!» — ругал он себя, безотчетно подгоняя лошадь и сжимая в руке подаренный кулон так, что тот врезался острыми краями в незащищенную перчаткой ладонь. Он упустил возможность побыть с Артанаро в последнюю ночь перед битвой. Даже не смог сказать «прости» или «прощай», или «люблю»…
Что он с ним сделал?! Боль и наслаждение — Владыка голодрим умело, пусть и невольно, чередовал их в отношении к нему. То раня до глубины сердца, то вознося на небеса одним взглядом, жестом, прикосновением, знаком внимания. И теперь все это смешалось в чувствах Орофера и он уже не различал, где была даримая Артанаро боль, а где блаженство, где горькая тоска, а где трепещущая радость, где искажение, а где благодать…
Хотелось скорее броситься с головой в гущу сражения, разнося и круша все вокруг, выместить на вражеских тварях накопившуюся злость на себя, дать волю клокочущему внутри гневу.
На всем скаку он мчался к ожидавшим его возвращения Амдиру, Лису и принцу Амроту.
— Прикажи трубить к атаке! — приближаясь, кричал Орофер, обращаясь к другу.
— Что случилось?! — Амдир направил навстречу своего гнедого.
— Амдир, мы атакуем! — глядя на лучшего друга безумным взглядом широко раскрытых глаз, воскликнул Владыка синдар.
— Но призыва к атаке не было! Похоже, они собираются ждать, пока центр врага не пойдет в атаку, желая выманить их, освобождая себе путь к вратам.
— Я не намерен ждать! — бушевал Орофер, осаживая рвавшегося вперёд коня. — В бой! — и он выхватил из ножен свой меч, подняв его над головой на вытянутой руке.
В тот момент к ним подоспели Амрот и Тэран-Дуиль.
— Или вы собираетесь пресмыкаться перед потомком убийц-изгнанников, следуя его приказам?! Хотите, чтобы те, кто убивал наших жён и детей в Дориате и гаванях в устье Сириона, надели венец победителей в этой битве?!
Он обвёл пылающим взором троих эльдар.
— Мы следуем за тобой, мелдир! — решительно отозвался за всех Владыка Лориена, не став ни о чем расспрашивать дорогого друга.
— Тогда эглерио*! — закричал Орофер, взмахивая мечем и отправляя своего скакуна в галоп вдоль линии выстроившейся в боевом порядке конницы Эрин-Гален.
— Эглерио!!! — раскатистым эхом отозвались тысячи голосов. Ему вторил протяжный, громкий и низкий звук боевого рога, возвещавший воинам Зеленолесья и Лориена о начале атаки.
Остановив коня перед ровным строем конных, в середине линии выстроившегося впереди других полка личной стражи, Владыка Орофер устремил правую руку, сжимавшую меч, вперед, указывая тем самым на видные вдалеке, словно зыбкая черная тень, врата Мордора.
Лезвие меча ярко блеснуло, освещенное сумевшим прорваться сквозь плотные облака черного дыма, лучом Анара.
— Вперед! — Орофер оглянулся на своих воинов. — Эглерио! — закричал он во весь голос, набирая скорость, уносясь навстречу судьбе впереди войска.
И тут же земля затряслась и задрожала под тысячами копыт коней воинов синдар, стремительным потоком обрушивавшихся на стоявшие перед укрепленными воротами полки пеших орков.
Конь скакал с быстротою ветра, рассекая воздух так, что перехватывало дыхание и свистело в ушах. До слуха Орофера долетали удары копыт коня о бесплодную землю, позвякивание серебряных колечек-креплений узды и стремян, трепетание шелковой ткани плаща на ветру, дрожь земли, нарастающий гул вражьих орудий, обрывки чьих-то криков, но все это заглушал оглушительный рокот раскатистого «Эглерио-о-о-о!!!», от которого, казалось, небесный свод вот-вот расколется и обрушится на их головы.
Слыша этот рокот, увлекаемый им, словно горной лавиной, Орофер не чувствовал страха, но лишь предвкушение приближающейся с каждым мгновением опасности. И от этого предвкушения кровь закипала в жилах, а по коже пробегали мурашки.
Владыка Эрин-Гален стремительно мчался в авангарде своего многочисленного воинства по направлению к защищавшим Мораннон укрепленным позициям сил Тьмы.
«Ты — Сияющая Звезда на куполе Элберет. Но звезды, если приблизиться к ним, горячее жерла вулкана. Судьба распорядилась так, что ты приблизился ко мне, и я сгорел в звездном пламени, став пеплом. Я сам пожелал быть сожженным твоим светом. Он заставил меня потерять разум, волю, покой и мою честь. Но каждый раз, сгорая дотла в твоем огне, я воскресал, возрождаясь к жизни. И теперь нет ничего, что могло бы устрашить меня, вселив ужас в мое сердце, закаленное твоим ослепительным сиянием. Лишь ты безраздельно царишь в нем, освещая дивным светом наслаждения и радости, который я держал в руках. Эглерио, моя Звезда!»
Орофер и Амдир, владыки синдар, авари, а также лаиквенди Зеленолесья и Лориена, собрали большую армию, присоединившись к Последнему Союзу, созданному для свержения Саурона. Однако сумеречные эльдар не доверяли ни дунэдайн, ни в особенности нолдор, считая тех потомками изгнанников и убийц, и отказались подчиниться Гил-Галаду и его военачальникам, предпочитая самостоятельно повести в решающий бой свои воинства. Во время сражения при Дагорладе силы Амдира были отрезаны и загнаны в Мёртвые Топи, где и нашли свою смерть. Место Владыки Лориена и командующего остатками войска занял принц Амрот. Орофер погиб во главе своей армии в безрассудной попытке прорваться в Мордор без поддержки со стороны союзников. Треть оставшихся в живых воинов армии Эрин-Гален перешла под командование сына Орофера, принца Трандуила.