— Ты очень хороший, Ферен. Ты добрый, благородный… Ты — надежный друг, я почему-то уверен! — с горячностью говорил Ороднор, — И ты такой красивый… — уже совсем тихо вымолвил он, пряча лицо.
Орофер сглотнул. За всю жизнь никто не говорил о нем так просто и искренне. Он не был падок на лесть, потому что всегда знал себе цену и слишком хорошо знал цену придворной лести.
— Друг… — почему-то произнес он вслух.
— Ты мой друг, Ферен, — улыбнулся Артанаро.
«Ферен» вздохнул. «Знал бы ты, кто я…» — подумалось ему. Наверняка, узнай сейчас Ороднор, кто в действительности сейчас пил с ним ягодную настойку и угощал жареными крыльями куропатки, он бы не поверил. И почему все так случилось между ними? Он настоящий, если рядом нет Амдира, обречен видеть вокруг лишь придворных льстецов и раболепствующих прислужников, а тут судьба дала ему возможность почувствовать, что значит — друг. Рядовой воин голодрим называет его, Владыку Эрин-Гален, своим другом, говорит, что отдал бы за него жизнь…
— Ты тоже, Ороднор, — кивнул Орофер, видя как обаятельная, открытая улыбка расцветает на раскрасневшемся лице голдо, а его светло-серые глаза блестят от плещущейся в них радости.
Артанаро раскрыл ему объятия и синда, чья рука уже легла на грудь, а голова чуть склонилась в полупоклоне в знак дружбы и уважения, неуклюже принял этот жест, тоже приобняв гибкую, теплую спину голдо, который крепко сжимал его.
Находиться в кольце этих объятий было приятно, и Орофер, как и его друг, не спешил размыкать их. Ороднор шумно вдыхал, стараясь глубже почувствовать запах волос и одежды новоприобретенного друга. Тот, в свою очередь, скользил пальцами по бархату куртки на спине голдо.
Уже за полночь они преодолели многочисленные ступени подъема на площадку, договорившись встретиться следующим вечером на том же месте и обсудить ход переговоров. Орофер чувствовал легкость во всем теле, словно бы Артанаро каким-то чудом смог облегчить тот груз ответственности за народ и все, происходившие в Средиземье события, что так или иначе могли затронуть его королевство.
Владыка Зеленолесья погрузился в безмятежный сон, как только его голова коснулась мягкой подушки, и крепко проспал до утра.
— Мелдир… Друг мой…
Послышалось над ухом, и рот Орофера сам растянулся в довольной улыбке. Он медленно открыл глаза. Над ним склонялся Амдир.
— Меллоннин, — начал Малгалад, — прости, друг мой, что бужу тебя в столь ранний час…
— Амдир, в чем дело? — встревожился Орофер, поднимаясь с кровати.
Стоявший у входа в спальню Ферен тут же подал ему парчовое верхнее одеяние.
— Я пришел, чтобы спросить твое мнение. Сегодня утром я обещал Элронду дать ответ, — лицо Амдира напряглось, на лбу обозначилась вертикальная складка.
— И что ты ему ответишь? — спросил Орофер.
— Ты знаешь, мелдир, что я привык доверять твоим суждениям, — отвечал аваро, — Скажи мне сперва, что бы ответил ты?
Речь шла об огромных затратах и огромных усилиях для обоих народов, которые, оба правителя отдавали себе в этом отчет, могли привести к трагедии и не менее огромным потерям. Никто не мог гарантировать союзу победу в войне с Черной Страной.
— Друг мой, — начал Орофер, — за твой народ решение принимать тебе, но я решил… — он сделал паузу, выдохнул, закусил губу, — Я решил, что мы с ними… — и он взглянул в глаза Амдира.
— Мелдир, — голос Владыки нандор и авари растроганно дрогнул, — вчера мне показалось… Но теперь я вижу, что ошибся — ты, как всегда, прочитал мои мысли и мое сердце! Я согласен с тобой и счастлив, что наши мнения совпали. Теперь мне намного легче будет объявить Элронду эту новость. Спасибо тебе, друг мой, — и Амдир, облегченно прикрыв глаза, обнял Орофера.
«Друг…» — подумал тот, тоже стиснув в объятиях уступавшего ему комплекцией Амдира.
Казалось, мир вокруг прояснился вместе с его мыслями. Все становилось на свои места. Уверенность в правильности принятого решения пришла к нему вместе со словами Амдира, который принял то же решение, не сговариваясь с ним.
На общем завтраке в обеденной зале царила напряженная тишина. Орофер буквально ощущал исходившее от посланников Линдона и Имладриса напряженное ожидание, но сам был спокоен — решение уже было принято, пусть и те, кто ожидал услышать его, еще томились этим ожиданием.
Ороднора он уже не искал. Уверенность в том, что они увидятся вечером, чтобы обсудить новости переговоров, наполняла его сердце спокойной радостью. И как этот наивный голдо после трех раз, что они виделись, смог сделаться в его глазах равным дорогому другу Амдиру? И все же, это было так, сомневаться в этом не приходилось.
Хоть Орофер и знал, что Артанаро не появится на веранде, где проходили переговоры, но в момент, когда Элронд услышал от Амдира принятое владыками Лориена и Эрин-Гален решение, он дорого бы заплатил за то, чтобы новый друг мог видеть выражение лица своего господина. Произнесенное им прочувствованное «Благодарю…», тут же заблестевшие глаза, его рука, потянувшаяся к руке только что обретенного союзника — все это Ороднор должен был слышать и видеть.
После обмена рукопожатиями и взаимными заверениями в верности долгу и только что заключенному союзу, перешли к обсуждению организации военной кампании, примерного числа обученных воинов, которыми располагал каждый из союзников и общих затрат. Элронд рассказал, что уже близки к завершению переговоры с нугрим Мории, которые склоняются к тому, чтобы тоже примкнуть к альянсу против Мордора. Уже сейчас трудолюбивые и жадные до работы кхазар снабжали Линдон и Имладрис необходимой амуницией для воинов и сырьем, чтобы изготавливать ее самостоятельно.
В дело вступили советники обеих сторон. Они совещались между собой, оговаривая примерное количество золота, серебра, мифрила и самоцветных камней, которые будут затрачены на подготовку, длительность которой установили в три года с момента заключения союза.
Военные стратеги от каждой из сторон склонились над подробной картой, обдумывая план продвижения союзных войск, устанавливая пункты их соединения, называя цифры и даты.
Они запустили механизм войны, исход которой не был известен никому из присутствующих.
По окончании раунда переговоров, которые завершились с наступлением сумерек, Амдир подошел к Ороферу:
— Хотел еще раз поблагодарить тебя, мелдир, — устало улыбаясь, сказал он, — Сегодня ты проявил себя как истинный великий вождь своего народа. Видно, климат и красота этого места повлияли на тебя. Ты светишься изнутри…
— Не нужно благодарить меня, меллоннин. Я всего лишь следовал голосу разума и сердца, — ответил Аран Зеленолесья.
— Я предлагаю отпраздновать сегодня вечером заключение союза всем вместе. Что скажешь?
— Благодарю, друг мой, но сегодня был тяжелый день. Я немного устал и хотел отдохнуть в одиночестве, — солгал Орофер.
— Ты проводишь один все вечера, — хитро прищурился Малгалад. — Что с тобой, Орофер? Какая из прекрасных нисси* Леди Галадриэли пленила твое сердце?
— Не говори глупостей, Амдир, — засмеялся тот, — За кого ты меня принимаешь, если думаешь, что я развлекаюсь здесь обществом дев?
— За Орофера, сына Эльмо, мой друг, — ухмыльнулся аваро, блеснув янтарными глазами.
Тот лишь со смехом качал головой, не считая нужными дальнейшие объяснения.
Распрощавшись с Амдиром, его сыном и свитой, Орофер отправился в отведенные ему покои. За ним поспевал Ферен.
— Араннин, — начал осторожно слуга, когда они забрались на дерево, где располагался большой гостевой дом — пристанище Владыки синдар, — Араннин, я узнал относительно того голдо, что вы встретили в лесу по дороге сюда…
— Да? И что про него говорят? — деловито осведомился Орофер, снимая парадный кафтан.
— Я спросил у слуги Лорда Пэрэделя, — продолжал Ферен, — среди них нет никого с именем «Артанаро»…
— Что? — переспросил синда, — Повтори, что ты сказал!
— Воина с таким именем среди прибывших голодрим нет. Советник Элронда объяснил мне, что это — благородное имя, его не может носить обычный воин или охотник, — было заметно, как он взволнован.