Как и обещал Ридэйл, ожоги на ногах почти излечились с помощью целебного настоя и больше не болели. Ломоты в мышцах после вчерашних физических нагрузок тоже не наблюдалось. Столь быстрое выздоровление меня, конечно, обрадовало и вмиг подняло настроение. Но, не надолго. Ровно до того момента, как в комнату без стука не зашла Кадрифа. Пожилая жрица не вызывала во мне никакой симпатии, и это похоже было взаимно. Ей с трудом удавалось скрыть раздражение от присутствия на турнире девушки из мятежного дома. Брак с принцем не интересовал меня совсем, и мне не нужно было лебезить перед жрицей, чтобы заработать себе дополнительные баллы на странном состязании. Это, безусловно, являлось второй причиной неприязненного отношения ко мне.
Кадрифа холодно со мной поздоровалась и предупредила, что через передающее зеркало со мной хочет связаться мой брат, обеспокоенный вчерашним покушением.
"Покушение", – жрица проговорила это так, будто это не на меня вчера напала булькающая тварь, а я напала на императорские купальни и разнесла их в пух и прах.
Мне было велено одеваться и идти в кабинет Кадрифы общаться с братом. О моем самочувствии она так не разу и не поинтересовалась.
Я неохотно начала собираться и Тирра сочувственно покачала головой:
- Леди, Ри, вы можете отказаться от аудиенции с братом, сославшись на плохое состояние после покушения. Кадрифа не сможет вас принудить.
- Спасибо Тирра. Но мне самой не терпится познакомится с единственным живым родственником.
А еще очень не хотелось лежать в этой, пусть и красивой, спальне, и думать, думать, думать. О том, что меня постоянно пытаются убить, о том, что из-за этого гибнет куча народу, о том, что мой род все ненавидят и гадать о причинах тоже было мучительно. Здесь меня постоянно мучили кошмары, и я боялась их больше опасной реальности, потому что в реальности я могла кое-как за себя постоять. А сны засасывали словно зыбучие пески.
После душа, служанка помогла мне сделать прическу и надеть платье. В скудном гардеробе мы выбрали светло-серое атласное платье со светлыми кружевными вставками на рукавах и плечах. Несмотря на невзрачный цвет, ткань красиво струилась по фигуре, поблескивая в стратегических важных местах. Глаза на фоне серого света смотрелись ярче обычного, отвлекая внимание от бледного, из-за накопившейся усталости, лица.
Обе довольные результатом, мы, наконец, отправились к Кадрифе, следуя по уже знакомым мне коридорам и помещениям. В кабинете жрицы меня уже ждала троица парней, магистр Дутис и недовольная Кадрифа.
- Как хорошо что вы наконец соизволили посетить нас,- сказала она.
Мужчины по очереди поклонились мне, а Гил еще и ухмыляясь заметил:
- Непривычно увидеть тебя в платье.
Конечно, эту фразу можно было трактовать по-разному. Но, вспомнив вчерашний вечер, я вспыхнула и стала похожа на помидор, стесняясь теперь еще и своего смущения. "Леди себя так не ведут", – подумалось мне. Вчера леди Ирма мага за меньшее чуть по стенке не размазала. Осталось только надеяться, что после разговора с родным братом память быстрее вернется ко мне и количество конфузных ситуаций сократится.
Меня усадили в кресло напротив передающего зеркала и Кадрифа провела церемонию вызова. Отражение комнате подернулось и заискрилось. Вскоре в зеркале появилось лицо незнакомого мужчины.
- Аэрилайя! – завопил он скрипучим голосом. – Сестра моя, как ты себя чувствуешь?
Глядя на этого молодого человека я не находила в себе никаких родственных или дружеских чувств. Мы даже внешне оказались совершенно разными. У брата были маленькие карие глаза, быстро бегающие под тонкими светлыми бровями и русые вьющиеся волосы, хаотично разбросанные по плечам.
- У меня все в порядке… эм… эээ, - мне неловко было сознаться, что я не помню имени родного брата.
- Рогшор! - догадался брат о моей забывчивости. – И это ты называешь в порядке? – почти пищал он. – Я доверил свою единственную сестру императору, в знак своей полной преданности, а взамен получаю что? На мой драгоценную Аэрилайю нападают, она почти теряет рассудок!
- Да нет… я..
- Ты вспомнила хоть что-нибудь? – спросил он, явно надеясь на отрицательный ответ.
- Нет.. я..
- Вот видите, - обрадовался брат. – Она забыла лицо своей матери!
В комнате стояла гробовая тишина, и только голос Рогшора нарушал ее скрипучим фальцетом. «И это мой брат?!» - думала я. Что ж, тогда не удивительно, почему дом Фейнонов не пользуется большой популярностью среди остальной знати. Одной минуты проведенной в обществе родственника хватило с лихвой, чтобы сожаления об утерянной памяти исчезли навсегда. Брак с полузнакомым мужчиной участь хоть и не завидная, но изрядно лучше перспективы возвращения в дом к Рогшору. Уж где, а там ноги моей точно не будет.