Даркассан радостно отозвался на мой клич и бодро заржал, предчувствуя очередную поездку. Однако конь категорически отказался от того, чтобы на него цепляли упряжь. И это был второй облом. Поскольку двум девушкам в платьях ( а Минна, как истинная леди, не стала переодеваться в брюки) довольно проблематично удержаться на голой лошадиной спине. Кое-как мы уселись, и Даркассан медленной рысью двинулся в путь. Без особых проблем мы преодолели сигнальное плетение, мимо спящих на воротах стражников. На выходе я сплела вокруг нас защитный купол. От падения не удержит, но ядовитые стрелы отведет. Кто знает, какие еще обломы ожидают нас впереди.
Над пустым скошенным полем чернело ночное небо, укрытое хмурыми тучами. Сквозь редкие просветы звезды хитро подмигивали двум беглянкам. И мы тряслись от пронизывающего ветра и чувства безграничной свободы, пока Даркасан отбивал своими копытами стройный ритм по уходящей вдаль дороге.
***
Тусклая лампа, висящая на потолке полуподвального помещения, освещала тело полуэльфа, лежащее на деревянном столе. Мертвое лицо искажала застывшая гримаса страха и удивления. На теперь уже мертвом убийце был надет зеленый кафтан с капюшоном и такого же цвета зеленые штаны. На ногах болтались черные сапоги заляпанные болотной тиной. Впрочем, после потопления в болоте все тело было испачкано грязью и источало преужаснейший аромат гнили и разложения.
- Никаких опознавательных знаков и следов магии, - сказал Мериндел, зажимая нос. – И это странно, любая гильдия или школа убийц награждает даже простых пешек, отличительными татуировками.
- Что скажешь про тактику боя? – спросил Гиллиард.
- Ничего особенного, кроме того, что действовали они удивительно слажено, как пальцы одной руки.
- А что насчет стрел?
- Ридэйл и Дутис исследовали структуру яда. Само строение зелья похоже на те, что использовались в войне с чернокнижником Верноном, для уничтожения вампиров и ведьм.
- Эта стрела способна убить вампира? – удивился Гиллиард.
- Убить нет, а вывести из строя на продолжительное время - да. Яд разрушительным образом действует на кровь. Структура крови подстраивается под структуру яда и уже самостоятельно отравляет организм носителя. И если рану от обычного, даже сильного яда, еще можно исцелить, то здесь раненого ожидает неизбежный летальный исход. Даже Ридэйла поразил такой ответственный подход к борьбе с нечистью, - усмехнулся эльф.
- Знать бы еще, кто это у нас такой ответственный, - сквозь зубы процедил мужчина.
- Голубое оперение перекликается по цвету со стягом дома Хларай. Но это, разумеется, слабое доказательство.
- Это вообще не доказательство, - ответил Гиллиард. – Доказательством могут быть слова покойника, если его удастся поднять до полного разложения.
Он вздохнул:
- Однако ни Рид, ни магистр Дутис не пойдут на это.
Эльф коварно приподнял бровь:
- Есть во дворце одно очень сильное и заинтересованное в этом вопросе лицо.
- Нет! – рявкнул Гиллиард так, что эльф немного попятился.
- Гил, ты бы видел, что произошло в лесу. Толпу убийц, она уложила щелчком пальцев.
- Нет! – Гиллиард оставался непреклонен.
- Под наблюдением магистра Дутиса, все пройдет без проблем, - продолжил уговоры Мериндел. – Рид никогда не узнает.
Гиллиард продолжил упрямо молчать, сложив руки на груди. Он беспокоился за Ри и забота эта уже давно вышла за рамки дружеской. Но было в ее силе, что-то такое, что пугало его неимоверно. Ее налитые чернотой глаза и испещренное синими жилами лицо во время магических всплесков наводили ужас на него, человека, который давно разучился бояться. Поток, который пропускала через себя лишенная памяти девушка, мог в любой момент выйти из берегов и смыть ее, и его, и всех окружающих, случайно оказавшихся рядом. А ему очень не хотелось терять ее и он готов сделать все, чтобы навеки запечатать эту темную силу. Пусть она остается хрупкой и беззащитной. Пока он контролирует девушку, силы защитить ее у него хватит с избытком.
Он готов закрыть ее магический поток прямо сейчас, способом всем хорошо известным в этом мире. Но этот глупый турнир, вынуждал его подождать. Но, ничего страшного. За две недели она придет в себя и привыкнет к нему. А потом, если его страсть не утихнет, он сделает все как нужно.