Когда я говорил практически чистую правду, мне никто не поверил. Следовало директору Академии навешать лапшу на уши служителям закона, у него не попросили даже каких-нибудь доказательств. Вот она, сила авторитета и реальная власть.
В изоляторе временного содержания я пробыл всего одну ночь. И то первый день там ночевал из-за того, что у полиции был завал и они банально не успели допросить меня.
Время было потрачено не впустую. Я анализировал прошедшую битву и придумывал планы, как при следующей встрече отправить Салем на тот свет. Часть времени ещё уходило на собственное лечение. Во время битвы оно происходило очень быстро. Я жертвовал качеством в обмен на скорость. Сейчас же была возможность полноценно заняться своим телом. Приводил его в норму как раз под чтение стихов.
Через пару часов после допроса полицейских, на котором присутствовал Лайнхарт, меня уже освободили и выпнули из участка с просьбой больше не ломать так чужую собственность даже во время самозащиты. Или как минимум свести повреждения к минимуму.
Сразу же после освобождения я насел на директора с просьбой рассказать о Салем. Леонардо Лайнхарт делал вид, что ничего не понимает. Будто придумал всю историю только затем, чтобы освободить своего непутевого ученика, чьё заключение может бросить тень на Академию Хейвен, у которой совсем недавно уже значительно пострадала репутация. К слову, тоже не без моего участия, как выразился директор.
Но одним лишь взглядом я смог передать, что думаю о его «ничего не понимаю». Лайнхарт тяжело вздохнул. Пересел из рабочего стола за журнальный столик. Налил себе чашку чая и осушил её практически мгновенно. Затем он с серьёзным видом посмотрел на меня:
— Не знаю, чем именно ты привлёк эту женщину, но вот мой тебе совет: больше не пересекайся с ней. Чудо, что ты остался жив. Она не твой уровень, Лонг. Мы ей займёмся сами.
— Под «мы» вы имеете в виду? — спросил я.
Лайнхарт несколько секунд бодался со мной взглядом, а затем приказал покинуть его кабинет.
Я подчинился. Директор оказался крайне неразговорчивым. В его кабинете я сожалел, что не прихватил с собой препарат, который заставил говорить ранее Малахит. Хотя… Драку в его кабинете затевать не следовало. Слишком много верных Лайнхарту людей поблизости. Могу и проиграть. Но выбить у него правду всё же требуется.
Нужно напрячь Романа и Тривию. Пусть возобновят поиски семьи Лайнхарта. Они ранее занимались этим, но из-за Паука и Малахит прекратили. Думал, что уже нашёл одну из бессмертных, поэтому Лайнхарт мне был уже не так нужен.
Мне, конечно, известно про Беллатрис и её родство с директором, а значит, и родителей девушки, но этого может быть недостаточно для оказания давления на Лайнхарта. Возможно, вместо любимой племянницы он всё же решит сохранить информацию о бессмертных. В идеале нужна угроза более близкой родни. Матери, жены или, например, родного сына. Надеюсь, что первая не умерла, а вторая и третий у директора Академии есть.
Рыжий и Тривия, к слову, не подавали никаких сигналов с момента моего последнего приказа. Роман лишь после окончания нападения Гримм, которые всё же отступили, так и не углубившись в город, скинул фотографию выполненного последнего моего поручения. Но преступный дуэт точно был в столице. Датчики в одном из убежищ их зафиксировали. Жучки тоже подтвердили местонахождение Романа и Тривии.
(***)
Впервые за несколько дней оказавшись в своём общежитии, я тут же отскочил назад, обратно в коридор, взял в руки половинку копья и прикрыл тело щитом. Чуть ранее прозвучал взрыв. Именно на него у меня была такая странная реакция, но последовавший за взрывом вопль сбил мою готовность сражаться и привёл в недоумение:
— Поздравляем!
Взрыв повторился. Это оказались хлопушки с конфетти… А вопль — поздравлением от ребят, членов моей команды «Блэк». Правда я не понимал, с чем именно меня поздравляют. Что и решил прояснить.
— А какой праздник? — удивление даже не пришлось имитировать.
— Ты совсем глупый? — спросила Кэдиси, скрестив руки с разряженной хлопушкой на груди. — По торту со свечками непонятно, что мы собираемся праздновать?
Керей с улыбкой на лице действительно держал в своих руках небольшой торт. На мгновение он бросил взгляд на торт и забеспокоился.