У него возник вопрос после моего объяснения:
— Почему же Гримм тогда не нападают на Академии Охотников?
После заданного вопроса переговаривающиеся студенты и Охотники резко замолчали. Большинство из них уставились на Керея с немым вопросом, некоторые — с укором, будто он напомнил им что-то плохое… Я был уверен, что они хотят спросить, серьёзно ли он сейчас или просто плохо пошутил.
Кэдиси нахмурилась, словно начала испытывать сильную головную боль, а затем громко выдохнула и прикрыла лицо ладонью. Похоже, кому-то стыдно за своего брата.
— А недавнее нападение на Мистраль для тебя какая-то шутка, парень? — первым не выдержал незнакомый пожилой Охотник.
На самом деле, Керей своим вопросом поднял довольно… щекотливую тему. Охотники должны защищать людей от Гримм, но они же их время от времени и привлекают к поселениям. На карте Ремната есть даже такие места, где пользователям Ауры лучше не появляться. Жители этих поселений могут и прибить Охотника, думая, что он пришёл привлечь беду… Правда, данные места довольно быстро исчезают с карт. Пользы от Охотников всё же больше, чем вреда. Поэтому нашу братию люди терпят. Ещё спасает то, что лишь немногие из обычных разумных, то есть тех, у кого нет активной Ауры, знают факт про привлечение Гримм Охотниками. Стучать на самих себя же… Идиоты, конечно, есть, но их мало.
— То есть это мы виноваты, что толпы Гримм вторглись недавно в столицу⁈ — Керей явно встал сегодня не с той ноги. Или у него резко возникло желание потоптаться по мозолям пользователей активной Ауры.
Многие Охотники после вопроса моего товарища по команде стали стыдливо прятать глаза. Даже Беллатрис проняло. Она опустила взгляд на пол, чувствуя вину и за собой.
На самом деле места, где есть учебные заведения пользователей Ауры, начальные боевые школы и Академии Охотников, очень хорошо охраняются. Профессионалы ежедневно проводят патрули вокруг города и в его самых тёмных уголках, где как раз могла спрятаться тварь, не обделённая мозгами. Патрулируют да время от времени вырезают попавшихся монстров, не оставляя за собой никого.
Но Охотники Мистраля, даже несмотря на свои патрули, всё равно винили себя в нападении Гримм. Правда… они на самом деле были не виноваты. Атаку спровоцировала Салем. Тут нет вины Охотников и иных пользователей Ауры.
Керей схватился за голову с таким видом, будто сейчас узнал какое-то откровение. Пареньком он вроде был смышлёным. Как минимум, глупцом я его назвать не мог. Но, похоже, прослушал или не придал значения намёкам профессоров Хейвена, которые как бы между делом и объяснили реальное положение дел.
Беллатрис после данных намёков преподавателей Хейвена тоже вначале ходила немного хмурая, но потом её геройский дух воспылал ещё сильнее. Она сказала, что отныне будет защищать людей, даже если это будет ей стоить собственной жизни.
Кроме этого разговора, который оставил не самые хорошие впечатления у части студентов и Охотников, и нападения летающих Гримм, что с лёгкостью отбивались теми же профессиональными убийцами монстров, больше ничего не происходило.
Честно говоря, полёт к горе Гленн можно назвать скучным и даже утомительным. Летели мы долго. Причина этому была проста. Нас решили доставить до точки назначения на летающей посудине производства Мистраля. Кроме как посудиной, это судно мне именовать больше никак не хотелось.
Судно Мистраля напоминало обычный корабль. Только вот… созданный покорять не небеса, а моря. Даже присутствовали паруса. Правда, их назначение я не понял… Была мысль, что они тут больше элемент декора. Та самая тяга мистральцев к небу. Кроме неё, ещё одной отличительной чертой корабля, по которой можно понять, что произведен он именно в Мистрале, был материал. Мистральцы, как всегда, использовали дерево. Не очень практично, на мой взгляд.
Атласским летательным аппаратам мистральские суда проигрывали по всем фронтам. Грузоподъёмность была никакой. Праха, причём именно гравитационного, корабль потреблял очень много. Скорость полёта являлась низкой. Вообще, корабль поднимался в небо из-за гравитационного Праха, но… на этом всё. Летел же он благодаря винтам, установленным в передней и задней части судна.
Как раз скорость и являлась причиной моего негодования. Впрочем, и остальные пассажиры на судне от неё были не в восторге. Вместо всего нескольких часов полёта на буллхеде, мы летели практически двадцать.