Голова. Она болела очень сильно. Из носа точно пошла кровь… Сердце стучало так, будто готовилось выпрыгнуть из груди. Раны, полученные в ходе взрыва и последовавшего за ним обвала… Они тоже причиняли ощутимый дискомфорт. Но больше всего неприятных ощущений доставляла не физическая боль, а душевная. Болела душа.
Внезапно я осознал, что плачу. Мне было жаль тех героев, что ценой своей жизни спасли меня. Я понимал, что смерть для них, возможно, не конец, осознавал, что они могут переродиться, но, честно говоря, от этого легче совсем не становилось. Вместо того, чтобы жить, воплощать свои мечты и цели или хотя бы разменять уготованный им век на кого-то более полезного, они выбрали меня. Того самого разумного, для которого смерть — ничто… Глупая растрата жизни, очень глупая… Мне стало невероятно обидно за всех этих людей. Если бы я мог, вернул бы им долг с огромным удовольствием…
Слёзы больше не шли. Выплакав всё, что только можно, я начал испытывать гнев. Хотелось выплеснуть его, кому-то отомстить за смерти всех этих героев… Мой гнев стал направлен на тех разумных, как самых доступных, которые подорвали поезд. Вагоны сами по себе не взрываются. Сомневаюсь, что это был кто-то из Охотников, студентов Хейвена, обычных гражданских или даже Гримм. Взрыв для любого из них означал смерть… Следовательно, в этом деле замешана третья сторона.
После того, как из-за использования силы серебряных глаз на некоторое время эмоционально выгорел, сейчас любые чувства стали ощущаться гораздо сильнее. Так как в основном испытывал отрицательные эмоции, стилеты чёрного дракона их с удовольствием усилили. Я превратился в живое воплощение гнева и желание мести. Ярость давала мне сил. Игнорируя боль внешних оболочек души, она позволила выкачать как можно больше силы из глубин. Казалось, что пламя даже отозвалось на моё желание. Оно щедро стало делиться энергией, забывая про «перегревы» и потери сознания.
Тело с шипением, выделяя облака пара, начало исцеление. Мелкие ранки буквально за мгновение затянулись. Прозвучал хруст костей. Мои ребра встали на место. Ноги ниже колен и ступни, от которых мало что осталось, за секунду начали возвращать свой былой, эталонный облик.
Предельно аккуратно используя силу, чтобы не повредить тела своих защитниц ещё сильнее, я начал откапываться. Если лежать под завалом, отомстить тем людям, которые устроили взрыв, не получится.
(***)
Сказать, что глава охраны проекта «Гора Гленн» был в шоке от произошедшей в туннеле серии взрывов — ничего не сказать. Даже не самый умный разумный понял, что дела резко стали хуже. Как минимум, завалившийся перед вокзалом подземный железнодорожный путь это ясно всем дал понять. Паника среди людей и фавнов резко возросла, что заметно усилило давление, оказываемое Гримм.
Но хуже всего было то, что Охотники… начали просто сдаваться. У них опускались руки, когда они видели заваленный проход или слышали о нем. Перед глазами главы охраны проекта «Гора Гленн» погибло несколько человек, что банально… больше не захотели бороться с Гримм, ибо видели это дело бессмысленным. Один из них сказал, что не хочет умирать уставшим, поэтому дал себя разорвать монстру…
Подобное поведение части Охотников сильно подорвало дух других бойцов с монстрами. У большинства обычных разумных и вовсе началась истерика. Тщательно спланированная стратегия защиты вокзала и гражданских была больше не пригодна. Линии обороны посыпались одна за другой. Началась натуральная бойня. Гримм прорвались к гражданским, и теперь монстры каждую секунду отнимали по несколько жизней. А Охотники… Те, на кого возлагалась обязанность защищать человечество и фавнов… Они в лучшем случае просто убегали. Иногда поодиночке, время от времени со своими командами. Опять же, это было гораздо лучше того, чем если бы борцы с монстрами просто сдались и дали тёмным тварям себя убить.
Совсем худо стало тогда, когда один из Охотников перестал различать тёмных тварей, союзников и тех, кого когда-то клялся защищать. Борцы с монстрами в основном — личности с крепкой психикой. Они способны выдержать многое, но иногда даже их разум даёт слабину. Охотники тоже сходят с ума. И вот такой сумасшедший посреди толпы начал размахивать своим огромным мечом, жутко смеясь и одним ударом разделяя на две половинки по несколько человек и фавнов… Главе охраны пришлось устранить этого парня самому. Заставить прийти его в себя не получилось.