Прошло время, прежде чем трое конников приблизились к реке на берегу которой расположилось селение. Шурка припустил коня на небольшой холм и остановился на нём. Перед ним предстала картина погрома и разрухи. Селение «Куликово» было небольшим: домов двадцать - тридцать. Но не один дом не остался «без внимания» татар. Несколько домов было спалено полностью. Несколько - наполовину, а остальные дома были полуразрушены. Ни на одном доме не осталось дверей. - Да что же это такое?! - В сердцах возмутился Щурка. - Неужели надо всё крушить да сжигать? Забава на своей лошади подъехала к нему и встала рядом. - Не татары жгут наши дома. - Хмуря брови, сказал она. - Мы сами это делаем. Щурка с удивлением осмотрел на девушку. - Зачем?- Переспросила Забава. - Только так можно что-то спасти и не дать увезти в орду. - Ответила девушка. - Однажды к нам в село прибыл гонец. Он ехал в Московию с посланием от татарского мурзы. Я и много других девиц пришли посмотреть на него. Остановился он на отдых в доме родича моего Степана Сермяги. Вон его дом. Посмотри! Он в самом центре селения и весь выжжен, только печь осталась. Видишь? - Забава рукой указала на пепелище. Шурка кивнул. - Так вот он рассказал нам такую историю. Татары ни чего не берут из сожжённых домов. Ни еду, ни какую-либо вещь. Они даже в горящий дом не входят! Причину этого он и сам объяснить не мог. А Степан Сермяга смекнул, что таким образом можно что-то сберечь от татарских лихоимов. С тех пор каждый наш дом обложен сенными валиками, что бы легко и быстро можно было их поджечь. - Ну и смекнул твой Степан! - Усмехнулся Шурка с горечью. - Сам до самой печи сжёг свой дом, да и ещё несколько. Посмотри. Почти половина домов обгорела! - Ты забыл, что все мужики селение покинули? - С возмущением воскликнула Забава. - Это бабы жгли дома, стараясь уберечь своё хозяйство. Вот только потушить уж было не кому. Всех увели в полон. Ты же сам видел! Всех от старух до детей!!! Забава замолчала и так сжала поводья коня, что тот возмутился её силе. - Ой, нет! - Вдруг воскликнула она. - Не всех увели! Не всех!!! - Кричала она, пуская своего коня в галоп вниз с холма. Шурка последовал за ней, а за ним и Любава на своей лошади.
Забава остановила коня только возле одинокой обгоревшей печи. Пепелище уже остыло, но зрелище было ужасным. Она быстро спрыгнула с коня и подбежала к печи. Печь была очень большой. Шурка раньше никогда не осознавал, да и не видел, таких огромных каменных печей. На её уступах вполне могли спокойно лежать по два взрослых человека. А на верхнем уступе уместилось бы два - три подростка. Забава быстро подошла к печи, перепрыгивая через обгоревший мусор. Рывком сорвала большую заслонку с жерла печи и откинула её в сторону. Подобрав и так уж короткий подол своего сарафана, девушка быстро вползла в жерло печи и... и скрылась в ней. Шурка и Любаша переглянулись. - Куда она делась? - Спросил Шурка. Девушка в ответ пожала плечами. - Давай посмотрим! - Воскликнула она, и быстро подбежала к печи, не дожидаясь ответа. Она также подобрала подол, что бы залезть на полог печи, но Шурка успел придержать её за руку. - Любаша, стой! Не лезь туда, а то тоже сгинешь, как и она. Что же я делать буду без тебя? - Быстро сказал Шурка, понимая, что сейчас в нём «заговорили чувства» княже Лавра. Девушка ничего не успела ответить, потому что из печи появилась Забава, вся измазанная печной сажей. - Они здесь! Они здесь в печи! Я так и знала! - Твердила она, широко, улыбаясь. - Марфа и Матвей. Они живы, хоть чуть не сварились и не задохнулись... Княже, помоги им. - Обратилась она к Шурке. - Что делать говори, Забава? - Надо очистить им проход. - Ответила Забава. Половину её тела всё ещё находилось в жерле печи. Она ухватилось за стол печи, и подтянулась к её краю. - Вот здесь у подножия есть отверстие большое поддувало. Надо его очистить от мусора. Там вход в подпол печи.- Девушка рукой указала к подножию печи. Шурка и Любаша ждать не стали, и быстро стали очищать от обгоревшего мусора поддувало печи. Вот появилось подножие печи, а вот и отверстие в ней.... Большое... Полукруглое... Вдруг Шурка услышал чьи-то голоса в том отверстии. - Эй, кто живой, отзовись! - Позвал он, опуская свою голову вниз отверстия, и пытаясь, хоть что-то в нём увидеть. Вдруг из темноты отверстия появилась женская тонкая рука. Шурка схватил эту руку и слегка пожал её. - Давай вылезай на свет Божий. - Пробормотал он и добавил, с удивлением глядя Забаве в глаза. - Рука тёплая и живая. Это твоя Марфа? А у девушки от счастья слёзы текли по лицу, и улыбка стала ещё радостней. - Она это, она! - Твердила девушка, вытирая рукой слёзы, при этом размазывая сажу ещё больше по своему лицу. - Ты держи её, не отпуская, а я пригляжу за Матвеем. - Он быстро вползла задом в печь и скрылась в ней. - Присмотрит она? - Удивился Шурка, обращаясь к Любаше. - Разве там, Хоть что-то видно?! Любаша его слушала, улыбалась и быстро расчищала проход в печи от мусора. Через минуту показалась голова женщины, и вскоре она уже сама смогла выползти из своего убежища. Через минуту на свет Божий показался и её сын. Мальчик лет десяти, весь чумазый от сажи, вылез вслед за матерью и тут же обнял её, спрятав своё лицо в складках её сарафана. Из печи быстро выпрыгнула Забава и обняла своих родственников, не скрывая слёз и радости. И только маленьким Матвейка, уткнувшись в подол сарафана матери всё продолжал твердить: - Ванька Голяк! Ванька Голяк! Спасите Ваньку.... Спасите Ваньку Его слова услышал Шурка и притянул мальчика к себе. Одной рукой удерживая мальчика за плечё, он снял другой рукой со своего пояса маленьким мешочек с леденцами, надеясь, что сладости ещё в нём есть. - Протяни мне свою ладонь. - Сказал он Матвею. Мальчик повиновался. Он медленно раскрыл совою ладонь, а другой ладонью продолжал размазывать по лицу слёзы. Шурка вытряхнул на ладонь ребёнка два леденца из заветного мешочка. - Вот, одна сладость твоя, а другая для твоего Ваньки. Возьми в рот. - Приказал Шурка, но мальчик только с недоверием смотрел на него. Шурке пришлось вставить одну конфету ему в рот самому. - Соси, это вкусно! Матвейка не сразу почувствовал вкус конфеты, но затем... Его лицо стало высыхать от слёз, и вскоре мальчик улыбнулся Шурке. - Ну, вот и хорошо. - С удовольствием сказал Шурка. - А теперь скажи, где находится твой Ванька Голяк? За мальчика ответила Забава, указывая рукой на ещё одну обгоревшую печь. Прошло время и на свет Божий из своей печи были вызволены Ванька Голяк, мальчик лет восьми, да его бабушка. Опять слёзы радости, да слёзы печали. Бабушка Ваньки Голяка поведала, что никого в селении не осталось. Когда она спрятала внука в печи, да подожгла свой дом, то села у порога и заплакала. Она видела, как собрали всех девиц, да подростков в длинную цепь, связали верёвками, да привязали к телегам. Всех собрали, без остатка. Её не тронули по старости лет. Остальные старухи сами пошли вслед за своими дочерьми за телегами татар, а она осталась стеречь и беречь своего внука. Но силы оставили её и угасить огонь своего дома она не смогла, потому и залезла к внуку в печь, что бы разделить с ним горькую долю. Сил хватило на то, что бы плотно закрыть за собой заслонку печи, что бы гарь в печь не прошла. Она рассказывала, а слёзы вновь текли по щекам Забавы и Любаши от её слов. И только Шурка тяжело вздыхал, да мальчишки посасывали в удовольствии свои сладости и радовались, что опять сидят рядом друг с другом. Забава вытерла косой слёзы и спросила бабушку Ваньки : - Матрёна, ты помнишь свадьбу мою? Ты помнишь суженого моего Гордея? - Она подождала утвердительного кивка старушки и её слабую улыбку. - Хорошо! А ты не знаешь, как Гордея полонили? Не ведаешь, куда его увели? Матрёна застыла на месте, втерла слёзы грязным подолом сарафана и, чуть подумав, ответила: - Ой, девонька, как его полонили! Ужас какой-то! Помни выволокли его из дома твоего, полностью опутанного нашими сетями... А он полностью их порвал, да вновь в дом твой ворвался... Ой, скольким татарам он шеи открутил! Они ими две телеге нагрузили! - Восхитилась женщина, и улыбка радости осветила её лицо. - Но они вновь сети с шест поснимали, да в вновь его скрутили... Только он уж не вырывался, видно не помнил себя... Лежал он на телеге смирно а на него ещё и татар накидали, шеи которым он повывихивал. Вслед ему и тебя вынесли, да на телегу уложили.- Старушка взяла ладонь Забавы в свои старческие руки и приложила к своей щеке. - Ой, милая, как же я горевала, но сделать ничего не могла. Ванюшка мой был в печи.... Ванюшка мой .... - Старушка вновь заплакала и уткнулась в подол сарафана Забавы. Прошла минута, прежде чем она успокоилась и смогла говорить. - А куда телегу с Гордее повели? - Вновь спросила девушка. - Ты помнишь, Матрёна? Старушка кивнула и указала рукой на лесок по правую руку от селения. - Ваши телеги ушли на тот холм. - Она указала рукой на холм, с которого прибыли её спасители.- А вот телегу с Гордее увели в тот лесок. Я видела и даже удивилась этому. Вас в одну сторону, а его в другую... Забава не дела ей договорить. - Нам надо его догнать! - Вос