Давай вылезай на свет Божий. - Пробормотал он и добавил, с удивлением глядя Забаве в глаза. - Рука тёплая и живая. Это твоя Марфа? А у девушки от счастья слёзы текли по лицу, и улыбка стала ещё радостней. - Она это, она! - Твердила девушка, вытирая рукой слёзы, при этом размазывая сажу ещё больше по своему лицу. - Ты держи её, не отпуская, а я пригляжу за Матвеем. - Он быстро вползла задом в печь и скрылась в ней. - Присмотрит она? - Удивился Шурка, обращаясь к Любаше. - Разве там, Хоть что-то видно?! Любаша его слушала, улыбалась и быстро расчищала проход в печи от мусора. Через минуту показалась голова женщины, и вскоре она уже сама смогла выползти из своего убежища. Через минуту на свет Божий показался и её сын. Мальчик лет десяти, весь чумазый от сажи, вылез вслед за матерью и тут же обнял её, спрятав своё лицо в складках её сарафана. Из печи быстро выпрыгнула Забава и обняла своих родственников, не скрывая слёз и радости. И только маленьким Матвейка, уткнувшись в подол сарафана матери всё продолжал твердить: - Ванька Голяк! Ванька Голяк! Спасите Ваньку.... Спасите Ваньку Его слова услышал Шурка и притянул мальчика к себе. Одной рукой удерживая мальчика за плечё, он снял другой рукой со своего пояса маленьким мешочек с леденцами, надеясь, что сладости ещё в нём есть. - Протяни мне свою ладонь. - Сказал он Матвею. Мальчик повиновался. Он медленно раскрыл совою ладонь, а другой ладонью продолжал размазывать по лицу слёзы. Шурка вытряхнул на ладонь ребёнка два леденца из заветного мешочка. - Вот, одна сладость твоя, а другая для твоего Ваньки. Возьми в рот. - Приказал Шурка, но мальчик только с недоверием смотрел на него. Шурке пришлось вставить одну конфету ему в рот самому. - Соси, это вкусно! Матвейка не сразу почувствовал вкус конфеты, но затем... Его лицо стало высыхать от слёз, и вскоре мальчик улыбнулся Шурке. - Ну, вот и хорошо. - С удовольствием сказал Шурка. - А теперь скажи, где находится твой Ванька Голяк? За мальчика ответила Забава, указывая рукой на ещё одну обгоревшую печь. Прошло время и на свет Божий из своей печи были вызволены Ванька Голяк, мальчик лет восьми, да его бабушка. Опять слёзы радости, да слёзы печали. Бабушка Ваньки Голяка поведала, что никого в селении не осталось. Когда она спрятала внука в печи, да подожгла свой дом, то села у порога и заплакала. Она видела, как собрали всех девиц, да подростков в длинную цепь, связали верёвками, да привязали к телегам. Всех собрали, без остатка. Её не тронули по старости лет. Остальные старухи сами пошли вслед за своими дочерьми за телегами татар, а она осталась стеречь и беречь своего внука. Но силы оставили её и угасить огонь своего дома она не смогла, потому и залезла к внуку в печь, что бы разделить с ним горькую долю. Сил хватило на то, что бы плотно закрыть за собой заслонку печи, что бы гарь в печь не прошла. Она рассказывала, а слёзы вновь текли по щекам Забавы и Любаши от её слов. И только Шурка тяжело вздыхал, да мальчишки посасывали в удовольствии свои сладости и радовались, что опять сидят рядом друг с другом. Забава вытерла косой слёзы и спросила бабушку Ваньки : - Матрёна, ты помнишь свадьбу мою? Ты помнишь суженого моего Гордея? - Она подождала утвердительного кивка старушки и её слабую улыбку. - Хорошо! А ты не знаешь, как Гордея полонили? Не ведаешь, куда его увели? Матрёна застыла на месте, втерла слёзы грязным подолом сарафана и, чуть подумав, ответила: - Ой, девонька, как его полонили! Ужас какой-то! Помни выволокли его из дома твоего, полностью опутанного нашими сетями... А он полностью их порвал, да вновь в дом твой ворвался... Ой, скольким татарам он шеи открутил! Они ими две телеге нагрузили! - Восхитилась женщина, и улыбка радости осветила её лицо. - Но они вновь сети с шест поснимали, да в вновь его скрутили... Только он уж не вырывался, видно не помнил себя... Лежал он на телеге смирно а на него ещё и татар накидали, шеи которым он повывихивал. Вслед ему и тебя вынесли, да на телегу уложили.- Старушка взяла ладонь Забавы в свои старческие руки и приложила к своей щеке. - Ой, милая, как же я горевала, но сделать ничего не могла. Ванюшка мой был в печи.... Ванюшка мой .... - Старушка вновь заплакала и уткнулась в подол сарафана Забавы. Прошла минута, прежде чем она успокоилась и смогла говорить. - А куда телегу с Гордее повели? - Вновь спросила девушка. - Ты помнишь, Матрёна? Старушка кивнула и указала рукой на лесок по правую руку от селения. - Ваши телеги ушли на тот холм. - Она указала рукой на холм, с которого прибыли её спасители.- А вот телегу с Гордее увели в тот лесок. Я видела и даже удивилась этому. Вас в одну сторону, а его в другую... Забава не дела ей договорить. - Нам надо его догнать! - Воскликнула она, обращаясь к Любаше и Шурке. - Княже, я не могу его бросить. Я должна его найти! На её порыв остановила Матрёна. - Не торопись, Забава. Сначала вымойся и одень другой сарафан. Не гоже молодой девице ходить с голыми коленями... Не гоже... Лучше слазай в печь мою. У меня там много вещей схоронено по правую руку от входа. Лезь туда и вынь их... Вон и другой девице тоже следует переодеться. Не гоже ходить в грязи, счастья не будет. А уж, коль идёшь своё счастье искать, то красивой должна быть и чистой. И сколько вас надо учить? - Матрёна горестно замотала головой. И только сейчас обе девушки застыдились своей полунаготы и засмущались. Шурка усмехнулся и сказал: - Не беспокойтесь, у нас все девушки ходят с голыми коленями. Парни уже привыкли. Некоторые девушки ходят даже в шортах. Это штанишки, которые только и скрывают, что... Удивлённые глаза девушек, да их приоткрытые рты, заставили Шурку замолчать и вспомнить, что это всё-таки четырнадцатый век, а не двадцать первый. «Господи, что я несу?»- Подумал Шурка и чуть не стукнул себя по лбу. - Вот что я тебе дам. - Сказал он вслух, пытаясь перевести тему разговора. Он достал из потайного своего пояса армейский фонарик. Он включил его и протянул Забаве. - На, возьми это волшебный глаз. С его помощью можно видеть в темноте. Забава и Любаша с удивлением рассматривали фонарик, а старушка и мальчишки побоялись даже подойти к ним. Они сидели с открытыми ртами, как заворожённые. - Хватит время тянуть. - Решил подтолкнуть к действию Забаву Шурка. - Лезь в печь, а то Гордея увезут ещё дальше... не найдём... Вскоре из печи были добыты вещи Матрёны, завязанные в тюк из телячьей шкуры. Среди вещей нашлось два чистых бабьих сарафана с вышивкой, да две женские рубахи. Матрёна отдала их девушкам и сказала: - Идите к реке и вымойтесь, да слова мои помните. Где чисто, там и счастье живёт.- Она опять поковырялась в своём тюке и достала большую белую мужскую рубаху с красивой вышивкой по вороту, рукавам и подолу. - На, княже, прими от меня эту рубаху. Вышивка на ней бережная. Ещё сам светлый князь Александр в рубахе с такой вышивкой разбил неприятельское войско и потопил его в озере. Из рода в род передаётся её рисунок. Вот и до тебя дошел. Вижу, что богатырь ты славный и на битву идёшь лютую. Так пусть она тебя сбережёт да силушку придаст тебе природную. Шурка не верил ушам своим. - Так ты, матушка, говоришь, что подобную рубаху носил сам Александр Невский? Не может быть?! - Шурка рассматривал затейливый рисунок вышивки и удивлялся. С какой любовью и умением был он выполнен. Красивые птицы, олени да цветы были переплетены в ней извилистыми линиями и странными знаками. -Спасибо! Вот удружила, а то я совсем поизносился здесь у вас. - Шурка вспомнил, как благодарили русские воины своих матерей за наказ перед битвой. И сделал то же самое. Он чуть взмахнул рукой и, приложив её в своей груди, низко поклонился старой женщине до самой земли. Старушка прослезилась и перекрестила его.