Хотя Пейнджел и смог купить себе относительную свободу, большая часть заслуги, давшей ему право на ту жизнь, которую он вел, принадлежала не ему. Наоми Джайнис подарила хейтерам явленный ей способ полной и окончательной смерти, ранее недоступной демонам Хаоса. Ценой собственного рассудка ей удалось нарушить один из глобальных законов, и суть этого метода ухода из жизни стала ценой свободы для ее дочери – и для нее самой. Ну, и кое-какие крохи милости хейтеров достались простому парню по имени Пейнджел, эльфу-вампиру, которого угораздило вовремя влюбиться в капитально упавшую с дуба непредельщицу. Остальное было, в общем, делом техники, так как естественно проистекало из уже произошедших событий. Только вот Пейнджел не учел, что одним из первых заявку на использование нового способа подаст его родной сын. Рингил не знал точно, что именно натолкнуло его на такой подвиг с хейтерской точки зрения. Из второго поколения хейтеров, из тех, кто родился или вырос на этой земле, он был не единственным идейным самоубийцей. Если точнее, пока что одним из троих.
–Что скучаешь, подвезти, может? – раздалось над ухом. Рингил посмотрел вверх. На редкостно крупном чокаме, принявшем форму единорога, сидели две девчонки. Определение условное донельзя. Если Нора Лойе и была в какой-то степени не только демоном, но и человеком, то о ее спутнице такое сказать мог только самоубийца, причем не идейный. Веледа была сенгарийкой – частично. Естественно, еще на какую-то часть она была простым демоном Хаоса, но примерно четверть ее генов были абсолютно неизвестны Рингилу, да и вообще кому бы то ни было, разве что ее родителям, хейтерам с незапамятных времен. Из всех известных Рингилу языков (в смысле, ему было известно об их существовании) Веледа вслух говорила только по сенгарийски и на Истинной Речи. Рингил же с трудом, причем с большим, понимал только ИР. Все его познания в сенгарийском ограничивались парочкой нецензурных ругательств. Поэтому с Веледой он разговаривал только телепатически, не желая учить новые способы общения. Впрочем, не он один. Велка давно привыкла общаться именно таким образом, причем обычно ее собеседники даже не замечали, как именно велась беседа. Не стоит думать, что у юной сенгарийки не было ничего примечательного, кроме языка. На внешность тоже полагалось бы обратить внимание. Волосы девчонки переливались всеми оттенками зеленого цвета, плюс белый и черный. И не дай Хаос вам ляпнуть при ней о том, что разные глаза – это некрасиво! Особенно если один из них – красный, а второй – желтый, причем цвета все время меняются местами. Дополним описание зеленой мини, черным топиком (оба предмета одежды скорее напоминали размерами ленты для волос) и условно белыми сандалетками на шнурках.
Второе явление женского рода – второе не по значению, добавим, – обладало уникальной семейной историей. Папочкой Норы был добрейшей души маньяк и садист со стажем, некрофил-самоучка, бывший толкинист и настоящий член средиземской (учтите, светлой!) команды с 1115 этажа. Впрочем, говорили, что мама Норы, Элга Лойе, полюбила его не за это. Расшифровав значение своего имени на эльфийском языке (пламенная) Нора решила – соответствовать! Перекрасила волосы в ярко-рыжий, сделала качественное колорирование, отредактировала форму ушей и начала вести жесткую борьбу за права демонов эльфийского происхождения. На почве этой мании она и столкнулась с Рингилом, который, в отличие от нее самой, подпадал под вышеуказанное определение. И столкнула парня на свой путь. Норе никто не мешал вести ее малую войну, ее родители руководствовались хейтерским кодексом во всех жизненных вопросах, включая воспитание детей. А конкретно в этом пункте кодекс рекомендует предоставлять потомкам возможность самим возненавидеть этот мир. Если у них не получится – применять репрессии вплоть до получения нужного результата, но не в том случае, если родителям этого хочется. Потому что тогда они сами станут нарушителями кодекса и будут вынуждены искупать свое кратковременное заблуждение, заключающееся в получении удовольствия от окружающей среды. И именно благодаря тому, что Евгений Лойе с трудом останавливал руку на полпути к ремню, Фронт Освобождения Эльфов в лице троих демонов процветал. Третьим был отнюдь не Рингил, а избравший своей резиденцией восьмое пепелище незнакомый ему представитель мужского рода. Больше Рингил ничего не знал о третьем идейном самоубийце своего поколения. Веледа, к слову говоря, собиралась стать четвертой исключительно из-за того, что это было последним, чего она хотела от жизни.