— Что-то стряслось?
Девушка утвердительно кивнула.
— Да, серьезная неувязка. Знаешь, от кого исходит информация, что в этом году похищено десять человек, охраняемых "Профешнл Секьюрити"? — И, не дожидаясь ответа, выпалила: — От меня!
Наклонившись вперед. Шорт взял ее за руку.
— Чуть понятнее, если можно.
— Я попыталась выяснить то, что тебе нужно, спросила у девушек, может, кто помнит. Нет, сказали мне, не помнят. Тогда я стала просматривать донесения, поступающие из Скотленд-Ярда... — Умолкнув, она нервно провела рукою по волосам. Пол понимал, в чем тут сложность: она должна изложить всю историю так, чтобы ему было понятно, однако она не имеет права вдаваться в подробности служебных дел. — Словом, Скотленд-Ярд присылает донесения не о каждом преступлении, а лишь в тех случаях, если выявляется определенная тенденция. Если, к примеру, в каком-то районе вдруг вдвое возрастает число карманных краж, ну и тому подобное...
— И нашего дела не было среди донесений?
— Именно что было! — Гвен вздохнула. — Отписка, где сказано, что по просьбе министерства инспектор Ярда из отдела особо опасных преступлений приступает к расследованию. Не они информировали нас, что десять человек похищено, а мы их.
— Не беда, — успокаивающим тоном произнес Пол. Он сделал знак официанту и снова повернулся к Гвен. — Проверишь, кем было подписано распоряжение Ярду, и все станет ясно.
— Так здесь-то и собака зарыта, неужели ты еще не понял? — Девушка невольно повысила голос. — На этом растреклятом письме стоит моя подпись! И моя печать.
При иных обстоятельствах у Пола вызвали бы улыбку слова Гвен о собственной печати и подписи, поскольку она всего лишь на правах секретарши регистрирует письма и скрепляет их печатью своего шефа.
— И как же ты поступила?
— Позвонила Хогарти.— При виде недоуменного лица Пола она нетерпеливо пояснила: — Инспектору, которому поручено расследование... От которого я получила список.
— И что он ответил?
— Что список он получил от нас, но, к сожалению, у него пока еще не было времени заняться им.
Шорт рассеянно наблюдал, как шумная, веселая компания застигнутых дождем и промокших мужчин направляется к стойке.
— Почему же у него не было времени?
— Он совсем недавно получил это дело — примерно тогда же, когда я сказала тебе о нем. Две недели назад. Хогарти отложил его, потому что у него, как он выразился, тысяча более важных дел. Единственное, что он сделал, — проверил, сколько заявлений поступило в полицию. О четырех похищениях. Пол, всего лишь о четырех похищениях! Теперь, когда похитили Эшфорда, пожалуй, Хогарти отнесется к делу серьезнее.
— Я должен поговорить с ним. Гвен покачала головой.
— Ничего не выйдет. Сама я еще могу выдать служебную тайну гражданскому лицу, но от других я не вправе ждать этого.
— Полно, Гвен! Я всего лишь журналист, значит, и "другие" вправе высказаться перед представителем прессы.
Гвен пренебрежительно махнула рукой.
— Перед представителем прессы — разумеется. Кстати, знаю я твои вопросы.
Наклонившись вперед. Пол заглянул в глаза девушке.
— Прошу тебя, Гвен. В угоду тебе он наверняка ответит на мои вопросы.
— Наверняка, — подхватила девушка и улыбнулась, впервые с того момента, как Пол подсел к ней. — Но за любезность надо заплатить определенную цену. Хогарти не из тех мужчин, кого удовлетворит улыбка в качестве награды или простой ужин тет-а-тет.
Лицо Шорта окаменело.
— Ты по-прежнему настаиваешь, чтобы я попросила его? — осведомилась Гвен.
— Да.
Девушка посмотрела ему в глаза знакомым, испытующим взглядом, словно надеясь проникнуть в потаенный мир другого человека, прочесть его мысли.
— Оно так много значит для тебя, это дело. Пол?
— Да, — кивнул Шорт.
13
Да, оно для меня очень много значит, думал Пол, переступая порог кабинета. Безил Ким, владелец и директор издательства "Ким Паблишер компани", оторвался от чтения рукописи и сделал Шорту знак подойти ближе. При виде пуританской обстановки кабинета никто бы не подумал, что отсюда руководят деятельностью десятка крупных и мелких журналов и даже книжного издательства. Два дешевых кресла, небольшой письменный стол, сплошь заваленный газетами, вырезками из статей, письмами, на полу — кипы книг в живописном беспорядке, ориентироваться в котором способен разве что сам хозяин. По виду Кима тоже не скажешь, что перед вами богатый человек. Костюм болтался на нем, как на вешалке, каблуки у ботинок стоптаны, кожа на руках потрескалась, словно Ким надрывался на тяжелой физической работе. За ним утвердилась слава демократа, он принимал всех желающих, правда, большую часть посетителей — всего лишь раз. Правом свободного доступа к издателю обладали только несколько известных писателей, люди, приближенные к Киму. Шорт не принадлежал к их числу, и ему все труднее становилось прорываться сквозь кордон секретарш, а на сей раз у него было четкое ощущение, что это его последний, в лучшем случае предпоспедний визит к великому человеку.