Поскольку я пыталась равномерно распределить время, выделенное на изучение четырех основных групп, могли возникать интервалы в несколько дней между последовательными контактами с каждой из них. Я постоянно совершенствовала свои способности следопыта, поскольку за несколько суток гориллы проделывали больший путь, чем в случае ежедневного контакта. Моим руандийцам предстояло немало потрудиться, чтобы приобрести навыки хорошего следопыта.
Прошло полгода, пока мои люди не почувствовали себя достаточно уверенными, чтобы самим выйти в лес для выслеживания горилл. Но они предпочитали не отходить от лагеря дальше чем на час пути и избегали следов двух- или трехдневной давности из-за больших расстояний. Если след был старый, на поиски горилл выходил не один, а два следопыта. Они еще не ознакомились как следует с местностью и не могли избавиться от страха предстоящей встречи с дикими животными или браконьерами.
Научить руандийцев искусству выслеживания животных все же гораздо легче, чем студентов, приезжающих в Карисоке на стажировку. У местных жителей обострены органы чувств, особенно зрения. Процесс обучения сводился к тому, что я выводила своих сотрудников в лес на пару дней и, двигаясь впереди, давала нужные разъяснения. Бывало, я намеренно теряла след горилл (честно говоря, иногда это происходило ненамеренно) и засекала, сколько потребуется времени, чтобы следующие за мной парни поняли, что мы потеряли след. Еще один полезный прием при обучении заключался в том, что я незаметно оставляла отпечатки согнутых пальцев на сырой земле в направлении, противоположном пути следования горилл, обозначенного лунками от их пальцев. Санвекве оценил бы эту хитрость по достоинству! Обнаружив мои отпечатки, ученики радостно бросались в ошибочном направлении и уверенно шли вперед, пока след не обрывался. Этот прием оказался лучшим способом научить избегать ошибок при работе со сложными следами на траве и особенно на каменистых склонах, где один отпечаток сапога может нарушить общую картину.
Выслеживать горилл в густых зарослях проще пареной репы. Ветки, как правило, оказываются согнутыми в направлении их движения, на попадающихся по пути обнаженных участках земли или тропах четко видны отпечатки согнутых пальцев, и весь путь следования обозначен кучками помета. Если горилл ничто не беспокоит, они никогда не идут гуськом. Поэтому следов может быть столько, сколько животных в группе. В таких случаях я стараюсь идти по среднему следу. Всякий раз, когда отдельные особи отлучаются в сторону, чтобы поесть в одиночку, появляются многочисленные обрывающиеся следы. Со временем я научилась различать эти ответвления маршрута по двум уровням растительности. На верхнем уровне она отогнута в направлении движения всей группы, а на нижнем — в противоположном направлении, когда отдельное животное вначале покидает группу, а затем возвращается и следует за всеми.
Когда группа горилл пересекает местность, поросшую густой высокой растительностью, рекомендуется, чтобы зря не вилять и экономить время, заглянуть вперед по ходу их движения и высмотреть, где примяты кусты или сломаны ветки деревьев, куда животные залезали поесть. Это особенно полезно на равнинных участках седловины, где следы горилл бывают полностью затоптаны проходившими слонами или стадами буйволов. Единственное, что уцелевает на земле между мини-кратерами от слонов, — это характерные для горилл строенные кучки помета или остатки их пищи, например разодранные стебли чертополоха и дикого сельдерея, которые нельзя ни с чем спутать. Иногда следы горилл на короткое время сливались или переплетались со следами буйволов. В тех случаях, когда сами следы из-за травы не видны, я прощупывала их пальцами и глубокие отпечатки раздвоенных копыт подсказывали, что я сбилась с пути. Учитывая, что гориллы всегда выбирают для своих трапез незатоптанные участки растительного покрова, они редко следуют по буйволиным тропам на сколько-нибудь значительное расстояние.
К сожалению, нельзя сказать обратного. Как и все крупные рогатые животные, буйволы предпочитают двигаться по проторенным тропам, особенно в густой растительности. Наткнувшись на следы горилл, они часто выстраивались гуськом и топали по ним, словно коровы, возвращающиеся с пастбища домой. И я не раз оказывалась в хвосте стада буйволов, следующего за гориллами. Два раза гориллы, то ли раздраженные, то ли из озорства, разворачивались и бросались на буйволов, которые тут же пускались наутек и наталкивались на меня. Дальнейшие события развивались, как в немых кинокомедиях с Лорелом и Харди. У меня был выбор: либо вскарабкаться на ближайшее дерево, либо нырнуть в заросли, обычно крапивы, обрамляющие тропу, по которой сломя голову неслось стадо буйволов. И я всегда охотно уступала им дорогу. Между прочим, это одно из главных правил, которое должен усвоить любой, кто работает среди диких животных, иначе последствия испытаешь на собственной шкуре.