Практикант, Николь, типы крови, след в архиве, Полоз, книга, номер... Столько следов и все вокруг.
- Инга, возьмёшь эту... как её?
- Люся.
- Люсю, поедете втроём в архив, посмотрите следы, которые хотели. А в..., - Горин глянул на часы, - в четыре встретимся у Аваджанянов в доме.
- Только сначала я дождусь всех, нужно на остальных делах кого-то оставить.
- Машка с Игорем справятся. Да и Ваня здесь остаётся.
- Ваня едет в рекламное агентство и встречается со знакомой «Неиванова». - Напомнила Бойко.
- Тем более. Чудо в перьях твоё где?
- Здесь. - Бухнуло из душевой.
У Людки были мокрые волосы, обиженные глаза. Нинины джинсы висели на ней мешком, даже сейчас девочка походила на птицу. Анимажья пластика - резкие движения, привычка поворачивать голову, птичья нервная поступь. Инга знала нескольких анимагов, самым красивым из них был снежный барс. Даже в человеческом облике просвечивал прекрасный дикий зверь с мягкими движениями, стелющейся походкой и опасным взглядом голубых глаз. Её подруга хранительница Урала - анимаг-волк, у которой барс тогда жил, как-то сказала, что не пожелала бы столкнуться с ним в бою. Безнадежно.
***
Сычёв Владимир Александрович - директор Уральской Школы Магии, председатель совета по делам несовершеннолетних, член-корреспондент Магической Академии Наук, третий человек в стране по геомагии - стоял с куском мяса в вытянутой руке и строго повторял:
- Сидеть.
Сидеть щенки не хотели, они осоловело прыгали за приманкой, клацая белоснежными челюстями, но дотянуться не могли.
- Мне казалось, собак как-то иначе дрессируют. - Горин вылез из машины на хрустящий снежок.
Стоял звенящий зимний день, сладкий от мороза воздух драл лёгкие, а Горина одетого по-городскому тут же цапнул за ноги.
- Собак да, но это не собаки, это... - Один из щенков взвился в пируэте и, чуть не отхватив Сычёву руку, добыл мясо. - Крокодилы какие-то...
Второй щенок присел на задние лапы, толстый хвостик бешено вертелся от восторга, черные бровки над голубыми глазёшками грозно хмурились, хасёнок взрыкнул и бросился на братца, сожравшего мясо. Чёрно-белый клубок покатился по дороге, раскидывая снег. Джо наклонился, поймал клубок и, разведя руки, разделил на два щенка.
Оба заскулили. Желтоглазый был потолще и понаглее, голубоглазый зато оказался шустрее. В маленькой зубастой пасти торчал изрядный клок братовой шерсти.
- Они точно хасята? Не бультерьеры?
- Хасята, хасята. - Сычёв по очереди прицепил собачат к поводку. - Щенки, они что человеческие, что собачьи, что анимажьи... Мало отличаются. Брысь в школу, прогульщица.
Людка поджалась и опрометью кинулась к калитке. Сычёв сверкнул зубами из-под гусарских усов.
2
Практикант имел наглость не спешно собирать вещи, а беспечно дрыхнуть на узкой кровати в своей комнатушке, будто имел чистую совесть. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой задумчивое лицо. Лицо имело черты греческого бога, страстные чёрные очи и, несмотря на приличную разницу в возрасте, могло составить практиканту приличную конкуренцию.
Сам практикант - молодой волшебник, специалист по оккультной культурологии - Станислав Орехов всегда считался красавцем. Начиная с детского сада, где все девочки готовы были биться насмерть за хрустальный взгляд белокурого ангелочка. К двадцати пяти годам к лицу ангела у Стаса имелось тело бога и немалый опыт обольщения. И искренняя любовь к вроде бы скучной оккультной науке. А вот с деньгами до сих пор не наладилось. Стас постоянно был кому-то должен, но последний год долги зашкалили до предела - он занимал у вторых, чтобы отдать первым, а потом у третьих, чтобы отдать вторым... В конце концов пришлось продать чудную машину, сдать жильцам квартиру, а самому переехать в школу на узкую койку. В школе кормили, поили, а влюблённые ученицы ничего от него не хотели, кроме многообещающих взглядов.
Чернокудрый бог в распахнутой косухе наклонил голову и хмыкнул. Он похлопывал корочками, обтянутыми синей искрящейся кожей с серебряными буквами. А магическая печать фонила на всю комнату, говорят, легавые умеют её скрывать, когда надо, а бывает, открыто демонстрируют.
Практикант хлопнул глазами, сел на постели. Второй мент сидел на табуретке около книжной полки, просматривал корешки.
- Орехов Станислав, а по сводке вы у нас проходили, как Иванов. - Мент был обыкновенный, только глаза выделялись, искры скользили по радужке. - И паспорт плохо спрятали. Нехорошо присваивать чужие документы, тем более человеческие.
- У меня долги... - виновато улыбнулся Стас. - А он хорошо платит.
- И кто же этот он?