К десяти утра контора ожила. Появилась злая Маша, влетела, неся мороз и ароматы востока Наталья. Подтянулись остальные сотрудники. Их Горин в это дело вмешивать не собирался - дел в отделе хватало, пускай с ними разбираются. Он только велел не трогать ближайшие несколько дней ведущую опергруппу.
Джо проснулся, поводил лохматой головой, поцеловал в щеку Машу и улетел на другой вызов. Горин на вызов не поехал, он сейчас попьёт кофе, подумает над загадкой армянской семьи и поедет обратно - выяснять обстоятельства.
Очень не хотелось тащить с собой Машу. Её наличие в деле бесило Горина. И вполне взаимно. Горин подумал и решил, что отправит Машу мотать другую нитку.
3
Кончик ножа вспорол толстую оранжевую кожуру апельсина и медленно, вырисовывая спираль, начал двигаться вокруг. Сразу остро и волшебно запахло. Для него этот запах всегда шёл рядом с праздником. Запах был даже лучше вкуса, хотя и вкус Горину нравился.
Профессор Аваджанян крутил в пальцах незажженную сигаретку, тоненькую и фешенебельно коричневую с золотым ободком.
Горин нарочито медленно снял кожуру, аккуратно сложил оранжевую ленту на блюдце и с треском разломил фрукт надвое. Профессор в ответ вздохнул.
Тянуть время Горин научился ещё на курсах переквалификации, а за десять лет усовершенствовал навык. Старый армянин дёргал длинным, квадратным носом, пепельные от седины усы шевелились от дыхания.
Пускай... почувствует себя гостем в собственном доме. Горин отделил несколько долек и вежливо предложил Аваджаняну. Тот помотал головой.
Ничего хорошего нет в потерпевших, которые путают оперов с парикмахерами. Слишком часто Григорий натыкался на эту манеру у сильных мира сего - воспринимать окружающих за обслуживающий персонал. Они чихвостили преподавателей своих детей, давали советы врачам и пытались помыкать оперативно-следственными органами. Во-первых - Горин этого терпеть не мог, во-вторых - это мешало делу, а в-третьих... Горин не то что терпеть не мог - не выносил!
Проклятый опер со вкусом уложил дольку в рот...
Запах Горину всё-таки нравился намного больше вкуса.
- Кто имел доступ в хранилище?
- На входе заклятие крови! Любой член семьи может войти. Я снял его специально для вашей... для ваших сотрудников.
- Заклятие крови? Семья у вас немаленькая...
- Никто из моей семьи не нарушит... не...!!! Не... - Тут до профессора дошло, на что намекал опер. - Да как вы смеете?
Вспылил... Горин этого ждал. Как вы посмели состричь эту прядь!
Он ненавидел это отношение хозяина к прислуге.
- Это моя работа. Сметь такие вещи. - Холодно сообщил Горин.
Он перестал паясничать, выпрямил спину и уже очень серьёзно посмотрел на старика. Глаза у Горина были невнятные, мшисто-зелёного цвета с жёлтыми крапинками. Кто-то сказал ему в юности, что такой цвет называется «с искрой». Молодой Горин, юный маг, франт, хохмач и бабник научился небольшому и очень простому фокусу. «Искра» вспыхивала золотистой змейкой, будто на мох кто-то точит кресало. Девушки были в восторге. Фокус подарил Горину тяжёлый роман и дочь, о которой он узнал только спустя пятнадцать лет. Но за пятнадцать лет, этот фокус стал привычным, Горин смотрел на подозреваемого, и в глазах мага искрились золотые крапинки.
Подозреваемые в восторге не были. И всё же это как-то на них действовало.
- Я просил о помощи Тир-Оганова! Он обещал задействовать лучшего следователя.
- Я оперативник. Я хороший оперативник. Поэтому я задаю вопросы, которые задать должен. А вы можете на них ответить. Вы усложните мне работу, промолчав. Тогда, я позвоню своей видящей. Она пойдёт в навь по единственному следу, рискуя жизнью, следы, которые она найдёт, вполне могут оказаться ложными, это отодвинет следствие на шаг назад. И вполне возможно именно этого времени хватит, чтобы вор сбыл ваш посох за хорошую цену. И растворил последние следы в туманах межмирья.
4
Маша Федотова остановила машинку у ворот школы, посигналила. Вышел косматый и заспанный бук с седой шубе, почему-то сам открыл ворота. Буку было лет восемьдесят, он когда-то обращался в медведя, но потом отчего-то застрял в пограничной форме, да так и остался. Директор утверждал, что выбрать из двух ипостасей единственную сторож не хочет, а нынешняя форма его абсолютно устраивает. Что форма не устраивает, и иногда не устраивает до мокрых штанов, остальных - было их проблемами.
- Здрасти, дядя Федя! - звонко поздоровалась Маша.
Бук угукнул в ответ нечто малоразборчивое. Маша припарковала машину на аккуратно расчищенной от снега стоянке и, подпрыгивая на лесном морозе в городских сапожках, поспешила к школе.