И ей нравился этот взгляд.
И куда от него деваться Инга не знала. Ещё недавно она была уверена, что всё. Что больше никто, больше никогда.
Что нельзя изменить Андрею... хотя изменять собственно некому.
А ведь Горин должен был....
Инга завертела головой, понимая, что заплутала всё-таки в посёлке. И увы найтись не так-то просто.
Пришлось замерзающими пальцами копаться в телефоне, раскрывая карту, искать метку, которую поставила Ольга, а потом топать по желтой ниточке маршрута. Надо было из хранилища артефактов клубок брать, тот скачет себе к цели, хоть варежками его катай, хоть голыми руками.
Ан нет, накупили смартфонов, теперь страдают, пальцы отмораживают.
Домик у Мастера стоял наособицу, за забором. Хотя калиточка к нему была открыта. Из печки шёл дымок. В будке ворчал пёс, но встречать не вылез.
Инга постучалась в тяжёлую дверь, а потом нагло распахнула. В сенях её встретил хмурый молодой мужик.
Вкусам своим Хозяйка не изменила, был Денис Валентинович высок, широкоплеч, светловолос и хорош собой. И зелень в глазах проступала. Та самая зелень. И ведь кончился на Урале малахит, изработали весь, однако ж на столе стояли вазы, да не из сборной мозаики, а цельные. С хитрыми лепестками, будто живыми листиками, вот подсохнет сейчас от тяжёлой влаги и звонко распрямиться, обрызгав капельками.
- Вы кто?
- Инга Бойко, от Ольги Васильевны, Хранительницы. Проведать вас пришла.
- Неча меня проведывать, что со мной станется! - буркнул Денис, но потом распахнул дверь шире. - Околела? Идём, чаю налью.
Инга прошмыгнула внутрь. Может и не зря Гришу обидела, вряд ли его бы Мастер пожалел.
- Какие у вас вазы красивые. Из малахита?
- Наборные.
- Так видно же, что нет. - Возразила Инга. Принимая в руки большую чашку со сколотым краешком.
Мастер сел напротив, малахитовые глаза не просвечивали, будто кто-то такой же умелый выточил для него две линзы, прямо из породы.
- Чего тебе надо?
- Хозяйку я ищу. Поговорить бы с ней.
- С чего это?
- Дело есть.
- А я что? Дверца или может быть ключик?
- Всем известно, что видишься ты с ней.
- Всем известно, а мне не ведомо. - Продолжал Денис крутиться.
Инга оглядела просторную, но очень простую избу. Однако ж постель у Дениса была широкая, хорошим бельём застелена, льняным и зелёным. Укрытым сверху шикарным одеялом из мягкого кроличьего меха. И кубка серебряных два на полочке стояло. И вино наверняка для любимой припрятано.
- Денис, я же не просто так пришла... Ты про Полоза слышал?
- И что?
- Объявился у нас в городе он, трупы за собой оставляет, вещи ценные у людей ворует. Нам бы поймать его. А он скользкий гад, не ухватишь.
- Змей, на то змей и есть. А Танюшка на что?
- А Татьяна Степановна нам помочь могла бы. Приманку выставить, такую чтобы Полоз не польститься не мог. Чтобы точно попался.
- Шкатулку? - рявкнул Денис. - Ну, вы губу раскатали!!!
- Денис Валентинович, да ты подумай только, сколько за этим Полозом мёртвых тянется. Татьяны Степановне расскажи, она же никогда Полоза не любила. Мне бы только встретиться с ней...
***
В доме уже стоял уверенный ноль. Корзина для дров была забита под завязку, а Горин успел снять шапку и теперь сидел перед топкой в валенках и задумчиво смотрел на огонь. Телефон крякнул в кармане, на экране высветилось безупречное лицо видящей.
Чувствуя прилив немотивированного раздражения, Горин снял трубку.
- Да.
- Гриш, я отпуск взяла на месяц. Ты меня не теряй.
- Хорошо не буду.
Он ведь всё понимал. Понимал, что раздражение и злость - лишь завуалированное чувство вины. Вина, особенно неосознанная, часто принимает уродливые формы.
- Я вернусь, позвоню. Рапорт Бойко я уже отослала, кстати, она больничный взяла. Ты в курсе?
Конечно, он в курсе. Вот сидит, им печку топит.
- Да, знаю. - Вместо этого сказал Горин, стараясь сделать голос, как можно мягче. Спрятаться от видящей.
Да только сложно от них спрятаться.
- Ты, Гриш, не злись. Я просто должна отдохнуть. Подумать. Я заявку в школу подала. На практиканта. Сычёв обещал нам девочку дать на этот месяц, талантливую.
- Тину что ли?
- Ты знаешь её?
- Знаю. - Опять вышло слишком грубо и резко.
Да что с ним такое. Не он ли четыре года играл в сухофрукт, который ничего не видит дальше своего... носа. Он. Поэтому сейчас так стыдно. Почему?
Потому что, оказалось, полюбить намного сложнее, чем выбрать по схожести признаков.
И ведь признаки все совпадали.
- Пока, Горин.
- Пока, Наташ.
Он раздосадовано сунул полено в огонь.
Чёрт! Чёрт!
- Ты правильно её отпустил, нельзя так долго мучиться. Ей сейчас будет больно, но это пройдёт.