Будет Янагиба, да прибудет с тобой рыба – бликует лезвие, будто японец режет слипшиеся от смога глазенки.
Скриптёр мычит, нервно моргает и бредет по затхлому коридору. Он давит с двух сторон. Скриптёр сутулит плечи, когда хочет обогнать встречку. Но при каждой встречи они хлопочут.
Строка бежит за ним: спеши до зимы, пока Сантоку за полцены!
Прохожие сплёвывают легкие и тарахтят, как хлопушки. На скриптёра буквально валится их кашель. В груди застрял нож, дышать трудно, будто воздух боится устроить затор, чтобы не зависнуть в узком проходе.
С не отбитого плеча в стену смотрят пустые каморки. Внутри ютятся, выживая, парочка ИП. На засаленном стекле не видно лица. Товар брошен, растаскан по скидкам, почти за бесценок, если не расщеплен пылью. Полки множатся, пока не дойдут до конца. Но за горизонтом ещё пустует стеллажи под витрину.
Всего хорошего, и спасибо за рыбу!
Отвязался свет на стенах, аж кашель отпустил. От счастья топаешь вприпрыжку. Не смущает лишние пары глаз, когда на абордаж берет колкая присказка. В голову лезет то ли злорадство, то ли истина в циничной обертке: как-так, под землей, в компании рекламных проспектов, тесно, но пусто без зазрения совести. Наверное, потому что совести не место в бизнесе?
Так бы удручал коридор, но по пути ноги наткнулись на ремни. Они свисли хвосты, точно змеи, надетые на шампур.
– Акция! Купи ремень, второй получишь даром, – трындел ему робот. Сладкоголосые болтуны часто провоцируют на импульсную покупку.
Цена прожигала глаз хлеще рекламных искр.
"Сколько у тебя в кармане?", – напоминает она.
Вешалка сдвинулась и скрипнула. Скриптер пролез, огибая ремни растянутыми джинсами. Глаз нырнул за окно из пластика. А там каморка усеяна карманами, утыкана ячейками, как хранилище. Сумкой на сумке построен сканворд. На облезлой стене слоновая клетка связана желтыми цепями, за ней лакированный крокодилий омлет, классическая замша поднимается над рядами, а вот грубую бычью кожу удешевили до стоимости ремней.
– Подождите, сэр! У нас есть фиолетовый кармашек, отечественный, под вас сшит! – не унимается робот, на нервы давит.
Всё как по скрипту. И нет и мысли у жестянки, когда, наконец, заменят его гайки после сотой импульсной покупки. Робота не интересует собственное здоровье. Психология программы намного тоньше. Скрипт богоподобен для любого; для кого продажа, будто вздох вэйпа, приносит удовольствие.
Акция! Чистота за червонец – не Миф! – вновь рекламная стена сияет белизной, сыпет гранулы, её стиральный порошок пытается отбелить зрачок.
Из-за неё герой чуть не проглазел стойло для лошадей. Иногда он дивится, как такое корыто пролезло в каморку. За рамой терминатор из автомата сцеживают кофе с собой. Клиент кряхтит в кулак, тарахтит, буквально валится на стойку. Не слабо першит, раз так кидается на стакан, в котором рыпается дешёвый кофе.
– О-о-о, сэр! Горлецо-то пересохло. Насквозь вижу! Хотите кофе, чайку?
На языке взбухает слюна. В тумбочке, в цветастой целлофановой обёртке, пылиться пакетик с крашеным чаем. Скриптёр уже ласкал им язык. Теперь грезит о втором свиданье, и как бы смочить горло одноразовым жасмином.
Сглотнув, он подсмотрел цену.
"Расправляй карманы", – активирует она мысль, не хуже задиры из подворотни.
Защитная реакция включена:
– Прикрой кассу, ренген хитрожопый, – парировала она.
На грубость хмурится клиент с кофе: скриптёр слишком циничен для того, кого ненароком оскорбили, потому похож на нахала, которого этикету не приучили.
– А если с лимончиком в подарок? – усердней давит робот.
"Ненавязчиво ли? На что только рассчитывают хозяева балаболов? Зарабатывают они. Шлюха в подворотни тоже зарабатывает, но это же ей не повод всем оголять свои сиськи!"
Отбредя, скриптёр фыркнул:
– Даже на капли не поведусь!
Нижняя губа дергается, палец нажимает на курок. Порошок на стене рассыпался. За ним хочешь сморгнуть новый выгодный тариф. Скриптер чует – скоро осиротеет ультрафиолетовый сатин. И поглотят его слоганы, развеют новые скидки. Заменят они мысли. И не будет, кому мыслить. А пока легкие курильщика сжимаются, вбирая сухой воздух. Никак пульсирует второе сердце и просит крови из дофаминовой ручки. К ним так и лезут в карман ручки.
Он кинул рекламу. Левая Синди упёрлась в плечо и охнула. Скриптёр отбрел, под пятки подвернулась каморка. За стойлом потеснили домик для собак – тут на что похож зооларек, иначе не скажешь. В витрину впихнули сухпоёк для братьев меньших, мышей с мятными кишками и тканевый туалетик для кошек (аннотация уверяет, питомцу уже сниться многоразовый антибактериальный коврик, а хозяину, как легко его топить наперекор квитанции от ЖКХ).