Брови скрепят, он с тщедушностью таращится на монитор, где мужчина кликает по кнопкам, проговаривая "Силул 4" неплох…, когда "Силул 4" вышел… О производительности не духу, зато как диктует технические характеристики. Шелудивая натура так и шепчет на ушко: "самозанятый отзыв". Скриптер даже знает одного блогера, который как раз подзарабатывает купленными обзорами.
Щеки остыли, глаза выцвели. Два сухих зрачка подпрыгнуло к металлическому рылу. Оно не вселяет доверия. Лицо не обшили кожей. Ещё нарисовали брови и губы черной линией. Выглядело дёшево, скорее даже позорно. Обделили жестянку. Пожалели даже на имитацию реальной мимики, зато накачали каталог обзорами из сети. Дёшево восполняют человечность у неосознающих роботов.
Видеоролик закончился. Робот спрятал монитор в брюхо и протрезвонил:
– Что скажите? Оформляем покупку?
Нарисовалась глупая физиономия, будто бы балабол приподнял брови. На самом деле он благодатно склонил голову, ведомый заключительным скриптом. Сухо вглядываясь в нарисованное рыло, скриптер ощущает, как истощен, как слаб и ведом. Рука стёрла лоб. Её пальцы перевязали глаз. Скриптер унес взгляд за витрину. Стены в рекламе ядовиты. Толпа гонит её свет, как часть фона, как марионетки под слоганами. Лица на витрине нет. Кто знает, коль скоро вернется оппонент. Скриптер сомневается, что самозанятый влетит в дверь за одуванчиком.
– Оформляй, – выронил он и клацнул зубами. Десна взныли. Между ними не хватало вэйпа, как защитного шлагбаума.
Касса в роботе урчит, ожидая новых цифр. Электронный чек показывает язык, купюры для неё – что куча бесполезных листьев. Робот по-озорному журчит в динамик. Вот он – распоясавшийся птенец, он выковырял червячка. Чем чаще встречаешь таких балаболов, тем больше не понимаешь: как такой жухлый трезвонящий звук кому-то нравится? Неужели никто не ощущает этот задиристый смех тролля?
Как только на шеи верещит цип, замок на кошельке свирепеть, а деньги прыгают в оборот и открывают кассе рот. Не суждено служить карману кровным. Дырявый слишком. Рубли, как щелбаны, сыпались с виртуального счета. Всласть балабол трясёт охапку, раз скряга режет, выворачивает наизнанку, будто ткань из кармана, как подстилку в кошельке.
Скряга этот – твой расчётливый клон, которого боишься потерять, как ненаглядный лицевой счет. Его создают с истоков, когда ты, добровольно-принудительно, раздуваешь очередь в бюджетных поликлиниках. Клон растет вместе с тобой. И уже в 16 лет хироманты из госорганов изучают твой биометрический пакет.
Близнец-симулянт искусно повторяет всё. Он легко подражает рисункам на пальцах, мастерски пародирует голос, разделяет с тобой все рубцы, вены, складки на ладонях. Но легко ли его подделать? Скорее легче спросить, как просто клонировать виртуальную жизнь, где ты, словно слоник из 0 и 1, хранишь ненаглядный образ ради обогащения энных лиц.
За плечо заправлен мешок с покупкой. Выход захвачен. Встречают с блеском. Стена моргает, когда её застилают марионетки. Голографический колпак сияет противней ослепительного пятна. Даже закрыв глаза, его свет прорезает веки. Ярко-белое пятно продырявлено, рисует череп. Скрашивает его анимация с синими языками. Кадры рваные. Реклама истязает. Режет так, что мечтаешь расщепить голограмму. Но жаль стену. Она давно забыла про лучшие годы. Будет стоять голой. Грезить по Госту на лицевом фоне.
Пенсионерам и гражданам РФ пора перестать
прибедняться и перестать быть нахлебниками.
У государства и без вас проблем достаточно!
(депутат Единой России Татьяна Баженова)
2
Кафель на лестнице трещит и цокает. Башмаки в ответ ему хлопают. Ступеньки выпячивают раму, ставя на пути шпалу. Ноги рискуют соскользнуть с металла и покатится вниз, прихватив с собой оба башмака. Скриптер топчет обшарпанный кафель, оскальзывается о металл и пыхтит, взбираясь вверх, к небу, чтобы попасть впросак, к ниспосланному дыму. Вскружила нелёгкая у спуска в нору. Скриптер споткнулся и прошаркал подошвой по тротуару. Что это было? Собрав силы, он вздохнул и захлопнул во рту дым.
Зуб понудил. Застала слабость и, задыхаясь, он раскашлялся.
На переходе люди спускаются на ощупь. Они будто не реальны. Их силуэты словно бредом посланы. Вокруг дымок. Его с утра принёс зачастивший огонёк. Этот дым видимый, осязаемый, будто листва, но тлеющая, палёная, что у костра. Скриптёр спрятал нос в воротник-стойку. Он хрипит в куртку, кашляет, стонет. Немощь тела всухую победила, и наверху рекламу тень накрыла. Подъем остался позади, но сему рад только сарказм, и он стебётся, изголяюсь под кашель: поздравляю, ты справился, теперь ты на вершине карьерной лестницы. Осталось идти только по плоскости.