До чести не доходит. В хаосе любому порядку всё с рук сходит. Пинать совесть бесполезно, а будить скрипт не реально. Равнодушие поглотило досконально. И, если покажется, что людей выживают специально, чтобы потом заменить их ген на искусственный продукт выживания – прогони мысль прочь, не рушь идеальную селекцию. Вот век свой проживешь, тогда в могиле своё мнение чествуй.
Вэйп совсем сдох. На трубу в горле напал кашель. Утро прошло, но небо до сих пор хмурится, а солнце не вставшее. Дым валит на тротуар, валит пыль и уголь – то, чем дышат люди. Жжёт горло крапива из сибирских лесов, жалит каждый вздох. Надышавшись, чудится, что уголь, который вечно кружится в небе, зажегся, и теперь горит. Нет, ощущение глубже. Кажется, это угольная пыль, осев в глубокой шахте легких, теперь горит, отапливая печку на самом дне, а угарный газ и дым валят через горло густые облака. И ты платишь за каждый вздох.
Скриптёр попыхтел в пасту, затем потискал пустую ручку. По пути встретилась урна. Что не брось, камера автоматом сдерёт экологический налог. Не даёт продохнуть эффективный бизнес. Но, как вдруг, скриптёр чуть не поперхнулся смогом. Он не сразу разглядел, что в урне пробито дно. Мусор лежит вокруг, да около. Камеры блюдут. Пасут гнездо два сокола. Разбираться не станут, сразу штраф всыпают. Мусорной реформе только олигархи порочат статистику.
К счастью, всюду рыщут дроны. Их кепка сверкает, как солнечные плиты. Каждый день они собирают толстые слои пыли. Марганец, цинк, хлор – все химические элементы из неба идут на сбор. Засекая урну, один дрон ринулся к цели пулей. За компанию увязалась метёлка (секретарша – с палку стройняшка, но Синди не завидует, Гост уже обглодал стильняшку). Подловив работягу, скриптёр скормил пустой корпус. Рот дрона утрамбовал электронную ручку. С неба падает яд? ИИ в шоке, но доволен. Норма выполнена, он забирает подружку. А урна так и осталась висеть, ставить рекорды мусора.
Ларек, где сверкают вэйпы, захватил взгляд. На желтый, синий, красный колпачок глаза со злобой глядят. Поиски начались, скриптер зашуршал в кармане. Цены вновь взлетели и благодаря СО2 жирную наценку наели. Впихнули ненастье под предлогом: "экологический кризис погубит природу". И так, за счет налогов мы строим век светлый. Вдруг за счет сигареты придём к чистому будущему.
Карман обыскан. Перепись населения закончилась. Среди кучки синих электронных ручек он нашарил черный колпачок. Скриптёр, будто младенец, помял губы, ощущая в тисках соску, и представил, как дофамин с двойной дозой дает второе дыхание незаконченному скрипту. Душа всегда корпеет над остатками черных вэйпов. Они дорогие, будто добыты из шахты, из недр.
– Замечательно, – бубнит под нос скриптёр, вгрызаясь взглядов во невзрачный колпачок. Сейчас он, будто мышка, хочет нажать на кнопку удовольствия.
Колпачок закопался в бездонный карман. Мешок грызся с ладонью, закусив пальцы до боли. Скриптер прошипел и сменил руку, пока огибал вонючий подвал. Гниль и смрад прорывались из раскрытого люка. Морщась, он кривит душой: искушенный он и не удивлен ни на грамм! Не первый социальный лифт на дно рухнул. И никто не встречает "о дивный аромат". Все, как один, верят без задней мысли: "Пусть трясутся другие. У кого ценности не такие. Кого удивляет, почему нечистоты просятся как челяди к людям. А я – колбочек вэйпа. Я зароюсь глубоко в карман. Благо воротник пока ответственно носу служит".
Расстилая пыль и смог, гоняя рекламные слоганы, скриптёр преодолел арку во двор и очутился у нищеты на пороге. И не хило расслабился в дороге! Очумел в одночасье искушенный шут. Не ожидал он, что жизнь не скупится на изощрённый маршрут. Карман-то не такой уж и бездонный. Легкомыслен был, не готовым. Оставил колпачок без страховки, голым. И в прозрении, из глубин циничного разума, скрипт продрал вэйп и возбудил чувства – буйные, одаренные сарказмом. От вывески герой ослеп, от оравы ошалели мысли. За милю сияет продовольственный бизнес!
Крытый, со своей крышей, хающей процветающую льготную нишу, на щёки ни капли не роняющую, хмурые тучи в глаза не пускающую – защищающую доблестно от пасмурных невзгод и вывеской "Пятачок" блистающую (никого не смущает её весёлый красочный развод). Демонстрируют продажи, что нет на рынке голода. И реклама не клевещет (не видит повода).
Ассортимент растет вперед на годы. Местные заводы бьют новые рекорды. Выгодно на рулеты разводят мух и их личинок, гусениц, панцирь саранчи. Разошлись до пчёл. Капитализм их вкусными счёл. Кушает без мёда, но не без причины. Стоит найти продажную личину, как производству по плечу любая чертовщина, а Сибирь богата на белковую мертвечину. Так, что после великой отечественной войны, минуя советские годы, гордые историей ответят без бахвальства: "на местных заводах производят рулеты. Мясистых мух наказали за нахальство".