Пофиг!
— Поток!
И кучку новобранцев облила холодная вода.
— Шок! — применила сестрица, поскольку обычной молнией с такого расстояния врага не достать при всем желании.
Но он не сработал тоже.
— Шок! — Повторила она, офигивая — ШООК! Шок! Молния! — и только она, достигла цели, в виду того, что мы слегка сократили расстояние, сменив позицию на доминирующею высоту, используя замешательство кобольдов от душа, как отвлекающий фактор.
Но за место поджарки — тройка бойцов, застыли истуканами. Еще один поток от меня, еще один шок, не принёсший результата, от сестрицы, молния и фонтан, и кобольды смекнули, что они как бы становятся мишенями! И кинулись в рассыпную. Но поздно.
— Заморозка!
— Оледенение!
И те, кто не обратились статуями, банально поскользнулись.
— Заморозка!
— Воспламенение!
— Ввиииээ!
Я посмотрел на сеструху, она — пожала плечами. Типо «а че?». Стоп, а где инструктор?
Спину свела судорога, и чисто инстинктивно, с выбросом гигантского количества адреналина, преодолевая боль и ставший вдруг жидким воздух, я кинулся в сторону от того места, где стоял, любуясь из-за камней за мишенями-кобольтятами. Прием, синхронно с сестрицей! И в следующий миг, камень, возле которого мы притаились, разошёлся на две ровные половинки. А на месте, где мы сидели, материализовался крупный кобольд.
— Молния!
— Молния!
Кобольд, на миг вздернулся от разряда тока, завонял, паленой шерстью, и повернул ко мне свою оскаленную и озлобленную морду, извлекая своё устрашающее оружие из камня.
Мне πзда.
— Воспламенение! — сказала сестренка, но кобольд от этого только еще сильнее завонял и озлобился, расплываясь в своей уродливой улыбке еще сильнее, предчувствуя легкую победу.
Легкую победу, и славный пир человеческой! Славную расправу над ошарашенным и медленно пятящимся назад человеком.
— Лед! — в ответ на это заклинание кобольд резко развернулся, сделав удар наотмашь, и округу затопил полный боли и отчаянья вопль — ВиААА!
Вывивший меня из транса.
— Поток!
На спину кобальту упал водопад воды. Не нанесший никакого урона, но обратив его в мокрую собаку. И, как и положено крайне больному ушату воды, «вылил ушат воды за шиворот», явно на секунду выведя из душевного равновесия.
Впрочем, опять только на секунду, и в следующею он уже вновь вернул мне все своё внимания, разворачивая морду. На которой я без проблем прочел все тридцать три вида пытки, известные его народу. И которыми он со мной лично, крайне охотно и великодушно поделится.
— Заморозка! — почти прохрипел я, и кобольд покрылся ледяной коркой, застывая статуей.
Вот только фиг мне кто дал выдохнуть! Монстр, как некий терминатор, с хрустом разломал сковавшее его тело лед! Отламывая вместе с застывшей водой и куски собственной шерсти, порой вместе с плотью. А количество пыток, кажется пополнилось еще одной.
— Мо… — и я подавился собственными словами, так как тесак чудовища вошёл в моё плече.
Вспышка боли, остановившееся время… тупое лезвие окровавленного тесака, с лёгкостью разрубившее плоть, достигло кости, и вот сейчас, оно должно либо её перерубит, или раздробить. Отсечь мне руку, и продолжить путь дальше в тело. Пройти меж ребер, и до позвоночника. Лишить меня легкого, и достичь сердца. Разрубить и его, хотя скорее оно само себя погубить, «ударившись» об сталь. И возможно позвоночника я тоже лишусь.
Это смерть! Это не отвратимо. Это… хотя возможно, что меня просто отбросит? Да, возможно, что сила… нет! Не возможно! Или да? А если отклонится? Если самому упасть? Лишится головы? А есть ли разница? А если её отклонить в сторону? Но я ведь в любом случае лишусь руки! Вернее, с неё при любом раскладе будет срезана плоть…
Но почему я не падаю? Почему врем стоит, а клинок врага не продолжает свой путь в глубь тела? Почему так… больно? Ужасающе больно, и я не могу пошевелится!
Ни единый мускул моего тела не желает двигаться! А лишь отзывается невыносимой, обжигающей, и резкой БОЛЬЮ на команды. Почему… режет мозг? А в глазах темнеет. Будь-то я уже… мертв? Тогда? Не галлюцинации ли все это? Как я стою, застывший во времени, за миг до собственной смерти. Прямо на против застывшего врага.
Аааа! Как же больноооО! — а вот хрен там! Я даже закричать и то не могу! Горло… да какое там горло?! Легкие не слушаются! А сердце… кажется бьется через раз. Но оно бьется? Стоп! Оно…
А кобольд, стоит, с выпученными глазами, слегка вздрагивая время от времени. И с его изуродованной куры, капает пот, и талая вода.