— Осторожнее, — пробормотал Даг, сопровождая слова касанием Дара; Аркади задохнулся и прервал начинающийся захват Дара. Даг сейчас не мог бы попасться в захват, даже если бы их жизни зависели от этого; его сердце было слишком далеко и безумно желало вернуться в мир ко всему, что он содержал. Это дало ему хороший якорь, решил он. То, что делал Аркади, было сложной, чрезвычайно трудной задачей, исполненной грации, будто в некоем танце, и само по себе странным удовольствием было просто наблюдать за ним, забыв о результате.
— Спасибо, — пробормотал Аркади. — Хорошая работа. Теперь вам можно выходить…
Даг вдохнул, заморгал и выпрямился, и к нему рывком вернулись ощущения от их убежища в скале. Как много времени прошло? Солнце, казалось, стало заметно ниже.
— Он потерял сознание какое-то время назад, — доложила Келла, обтирая потное лицо Пакко влажной тканью.
— Я не удивлен, — сказал Даг и откатился назад, бледный и трясущийся.
«Это было здорово!», подумал он с восторгом. Боги, ему нравилась эта работа. Магия во всей ее силе. Разрешенная магия. Он прислонил плечи к прохладной стене навеса и несколько минут позволял другим людям делать все остальное. Тавия принесла ему воды и полоску сушеного красноватого кидальника из Новолуния.
Конечно, это была выплата его последнего долга судьбе; и если он был удачей Пакко, возможно, кто-то еще станет удачей Фаун, передавая долг дальше. Теперь была очередь Дага добиваться собственных целей. И никто лучше него не сможет проделать этот путь.
Сразу, как только ему удастся встать.
— Пакко будет ходить снова? — робко спросила Тавия. Даг потряс головой.
— Слишком рано говорить об этом. Пройдет неделя до того, как отек спадет и останутся постоянные повреждения. Но он будет жить и увидит свою жену вновь.
Когда Аркади, наконец, подался назад и оперся о скалу, весьма напоминая мокрую тряпку, Даг сказал:
— Мне нужно отправляться искать Фаун.
— Завтра, — сказал Аркади. — Обещаю, что мы поможем вам спуститься с горы в первую очередь.
— Я сам смогу спуститься.
Аркади фыркнул.
— Как, упасть с нее? Уверяю, это будет достаточно быстро.
Даг дотронулся до левой руки.
— Что-то не так.
Взгляд Аркади вспыхнул, проницательный и быстрый; он нахмурился, но не спорил с этим доводом. Это взволновало Дага еще больше.
— Полагаю, я не смогу вас остановить, разве что свяжу.
— Это меня также не остановит.
— Отсутствующие боги, Даг, если бы у вас была хоть половина мозгов кидальника, вы бы дождались помощи.
«Я и есть помощь». Даг нахмурился.
— И свалитесь вы со скалы или нет, к тому времени, как вы доберетесь до фургонов, будет темно, — добавил Аркади. — Полагаю, это единственное всем известное место встречи. В противном случае, вам придется обыскать всю долину.
— М-м, — сказал Даг, пытаясь это продумать. Все здесь были такие же вымотавшиеся и недосыпающие, как он сам. Келла тоже потеряла мужа. Даг сам бы стер в порошок любого репоголового наполовину калечного дозорного, который предложил бы такую прогулку. Но ведь… он снова дотронулся до свадебного браслета сквозь прорехи в рукаве, но это не принесло ему большего понимания. Изменился, да, но что это значит?
Возможно, вызывающие столько вопросов их с Фаун свадебные браслеты просто истощились?
«Нет. Это ошибка.»
Даг нашел неожиданного союзника в Оулете, который проснулся во время настройки Дара. Обеспокоенный наплывом людей, малыш снова стал плакать и звать маму. Даг безжалостно его отпустил. Тавия быстро передала его Келле, но той повезло его успокоить не больше. Аркади, вернувшийся после умывания в ручейке, сморщился от шума.
— Лучше будет вернуть малыша к семье, — заметил Даг, перекрывая шум. — До того, как он заболеет от плача или гора обвалится. Не надо бы ему сидеть здесь еще одну холодную ночь.
— Кто вызовется добровольцем? — спросила Тавия. — Ты не сможешь его нести!
— Я смогу, — неожиданно сказал Индиго. — Отправлюсь с Дагом и помогу разыскать Бассвудов. — И взглядом добавил Келле: «и Сейджа, и Финча с Эшем».
— Хм, — Тавия потерла вспотевший лоб. — Думаю, Келлы и меня будет достаточно сегодня вечером. Чтоб помогать Аркади и все такое прочее.
— Его родители, должно быть, сейчас сходят с ума от тревоги и горя, — добавила Келла, подбрасывая ребенка, но результатом было только то, что плач расходился волнами. — Жестоко заставлять их испытывать это дольше, чем необходимо.