— И что это должно мне сказать? — сухо спросил Доктор. — Я не забочусь о личной мести.
— Но хотя бы причины скажете?
Доктор не торопясь направился в сторону, сунув руки в карманы рваной фуфайки. Постояв немного, Консул быстрым шагом догнал его и пошел рядом. Чтобы быть с Доктором одного роста и четко слышать все реплики, ему приходилось сутулиться.
— Консул, я живу на свете достаточно долго, — спокойно произнес Доктор. — Чтобы знать один важный постулат. Заработать себе врагов можно на пустом месте. Работаешь ли ты хорошо или плохо, всегда найдутся люди, которых это не устроит.
— Я еще раз говорю, что мы не высылали вертолет обстреливать ваш дом, — сказал Консул. — Это был ренегат. В данный момент его поиски — наша приоритетная задача.
— Вот и хорошо, — кивнул Доктор и посмотрел на Консула снизу вверх. — Потому что я тоже не люблю ренегатов, мой друг.
Консул выдержал взгляд. Легкая усмешка исказила его губы.
— Никто не любит, — изрек он.
Они продолжили прогулку.
— Есть информация, — сказал Консул. — Что на вас напали именно из-за того что вы сделали хорошую работу. Вы вылечили сталкера по имени Борланд.
— Знаю такого, — не стал отрицать Доктор. — Только я его не вылечил.
— Очень хорошо. И где он может быть сейчас?
— Понятия не имею, — пожал плечами Доктор. — Наверное, умер.
— А с ним был кто-то еще?
Доктор остановился. Консул положил руку ему на плечо.
— Не надо переживать, Доктор, — сказал он. — Мне хорошо известно, что на вас невозможно надавить. Поэтому я и не пытаюсь, тем более что мне это незачем. Аналитики Коалиции считают, что вас можно шантажировать, угрожая вашим друзьям и пациентам, только я в это не верю. Все, что мне нужно, — это знать, где найти любого из помощников Борланда, и поговорить с ними. Никому не будет причинен вред.
Высказав утверждение, Консул перевел внимание на окружающий пейзаж. Как и всегда, болотистая местность выглядела удручающе. От коричневых луж поднимался сероватый дымок. В промозглом воздухе стоял запах гниющей листвы.
— Знаете, что я вам скажу? — неожиданно произнес Доктор после долгой паузы. — Мне всегда забавно было смотреть на вас. На ваш глупый, необъяснимый, немотивированный страх перед Зоной. Ведь она практически ничем не отличается от остального мира, к которому вы так привыкли. Единственное отличие Зоны от природы лежит в сходстве с вами. Вы так боитесь Зоны, потому что у нее есть человеческие черты. Она любит убивать ради удовольствия. Она предает и искушает, на что не способен ни один хищник за ее пределами. И от одного этого сходства вы готовы объявить Зону аномальным участком территории, строите стены, тратите множество сил и человеческих жизней на то, чтобы постараться ее контролировать. Сдираете с нее дань и платите собственную. А ведь, если подумать, человек столь же аномален на Земле, как и сама Зона. Все зависит от точки зрения. Если считаете, что вам можно здесь находиться, то я могу точно сказать, что и Зоне тоже здесь самое место. Признайся, Консул: тебе и твоим товарищам жутко неудобно просто потому, что Зона существует. Вы на ней сказочно озолотились, вы не можете без нее, но вместе с тем вы ненавидите ее и боитесь.
Консул ничего не отвечал, глядя Доктору в глаза. Целитель держался уверенно, как и всегда.
— Благодарю за беседу, Доктор, — сказал Консул, направляясь к дому. — Она была очень содержательной.
— Надеюсь, — пробормотал Доктор, шагая следом.
— Так вы позовете Уотсона на выход? — спросил Консул. — Или мне поискать самому?
Доктор молчал.
— Вы что, в самом деле считали, что нам ничего не известно?
Послышался стук досок, и показался Уотсон.
— Я здесь, — сказал он.
Консул встал перед ним, глядя изучающе.
— Знаешь меня? — спросил он.
— Нет.
— Садись в вертолет.
Уотсон не пошевелился.
Выхватив пистолет, Консул направил его в голову Доктора, и Уотсон испуганно отступил на шаг назад.
— Сядь в вертолет, — жестко повторил Консул. — Или я снесу ему голову.
— Уотсон, тебе не обязательно, — произнес Доктор. — Тебе нет надобности лезть во все это.
— Доктор, я только что сказал, что мне от вас ничего не нужно, — сказал Консул с настойчивостью. — Так что не усложняйте себе жизнь, я не с вами говорю. Уотсон сейчас решит, как ему поступить.
— Я готов пойти с вами, — торопливо сказал Уотсон. — Но Доктору все еще требуется медицинская помощь.