— Вот как, — вымолвил Фармер. — Так ты его проверял?
— Я в данный момент и тебя проверяю, — ответил Борланд уклончиво. — И нормально отнесусь, если кто-то станет прощупывать меня самого. И кое-что еще. За Клинчем, как ни крути, стоит армия. Хотя он сейчас в грандиозной заднице, всегда есть вероятность, что живой он более ценен, чем мертвый. Если подумать, то кто вообще может предъявить нашему майору, что и по какой статье? Может быть, ему еще удастся помириться с Глоком, мало ли.
— Ну, это вряд ли.
— Я говорю — мало ли. Сейчас майор в депрессняке, а если завтра ситуация снова переиграется? Клинч из другого материала, чем мы с тобой. За ним всегда будет кто-то стоять. Как за тобой, не знаю. А за мной никто не стоит. Если я помру, то моя история на этом закончится.
— Но сегодня ночью ты выжил, — попытался подбодрить его Фармер.
— Только потому, что за меня умерли другие люди, — осадил его Борланд. — Не надо строить иллюзий по поводу моей уникальности, ее не существует.
— Ты зачем мне все это говоришь? — занервничал парень. — Снова очередная проверка?
Борланд похлопал его по плечу.
— Не верь никому сильнее, чем себе, — пожелал он. — Как пример поклонения ты должен быть для себя на последнем месте, но как объект веры — на первом. Это все, что я хочу сказать. А теперь пошли. Майор ждет.
Оказавшись на поверхности, Борланд с сомнением посмотрел на густые тучи.
— Кажется, дождь начинается, — сказал он, подавая Фармеру руку. Тот отмахнулся от нее, как от назойливого комара.
— Отвали, — сказал он. — Лучше помоги подвал закрыть.
— А как сам справлялся? — с ухмылкой поддел его Борланд, но задвинуть бетонный блок помог.
— Самое сложное позади, — сказал Фармер, выпрямляясь в полный рост. — Так, а куда майор подевался?
Борланд посмотрел по сторонам. Клинча и след простыл.
— Не понял, — сказал Фармер с тревогой. — Он что, свалил?
— Клинч! — позвал Борланд. — Кончай кровососить!
— Нет его, — констатировал Фармер. — Без нас ушел, что ли?
— Похоже на то, — признался сталкер.
— Что, вот так взял и кинул? И что нам теперь делать?
— А на фиг он нам сдался? — произнес Борланд. — Пойдем без него. Вернее… Ты же идешь со мной в Темную долину?
Фармер задумался.
— Иду, — сказал он. — Не хочу больше слоняться без дела. Может, у «Долга» найду себе занятие.
Борланд долго смотрел на него, о чем-то думая.
— Послушай, дружище, — серьезно сказал он. — Если ты ищешь, кому бы отомстить за Литеру, то лучше откажись от этой идеи.
Фармера чуть не передернуло от таких слов.
— Не надо об этом, — попросил он.
— Почему?
— Просто не надо.
— Фармер, не ищи виновных.
— Почему? — спросил парень.
— Потому что ты их найдешь, — объяснил Борланд. — И виновным может оказаться первый встречный. Если ты с ним разберешься, то тебе покажется, будто этого мало, и ты начнешь искать других.
— А ты сам? — потребовал ответа Фармер. — Уже успел отомстить кому-нибудь?
Борланд уставился куда-то за спину парня. Кордон, мост, вагон… Пулевые отверстия на толстом теле торговца… Надо же. Он почти забыл.
— Вот именно что «кому-нибудь», — сказал Борланд.
— И он был виновен?
Сталкер с горечью махнул рукой.
— Был, но не больше, чем еще человек двадцать, замешанных в этой истории.
— Я все жду, когда ты расскажешь в деталях, что случилось с Литерой, — проговорил Фармер. — Если ты забыл, то я ее знал больше лет, чем ты суток.
— Позже все расскажу, — пообещал Борланд. — Дружище, в самом деле, давай не сейчас. Иначе это взбудоражит нас обоих, а сейчас нам внимание важно как никогда.
Фармер движением руки привел висящий на груди детектор аномалий в действие.
— На следующем же привале, — решил он. — В этот раз я решил подробно не поднимать эту тему, потому что Клинч был рядом. Но, Кали свидетель, я вытяну из тебя все ниточки.
— Договорились, — сказал Борланд, чувствуя неуместный рост волнения в душе. Черт. Спокойствие, только спокойствие.
Первые сто метров протекли в тягостной атмосфере. Бурая пыль выбивалась из-под подошв, придавленные выбросом листья шуршали и рассыпались, подобно пересохшим веткам. Борланд всеми силами пытался вернуть себе ощущение Зоны, позабытое за долгое время пребывания в бункере. Это ему никак не удавалось, словно он уже не принадлежал этому месту. Мысли сталкера витали далеко отсюда. Уйти бы, послать все подальше, оставить Зону внутри стен Барьера и не брать ее с собой больше никогда. Оставалась последняя работа, самая ответственная и тяжелая из всех. Работа, за которую ему никто не заплатит, работа, которая должна была всего лишь избавить его от дальнейших потерь.