Прыгающий снорк налетел на кабана и тут же был откинут в сторону мощным ударом. Перекувыркнувшись в воздухе, он приземлился на все четыре конечности и продолжил перекаты, издавая вопль, заглушённый шлангом противогаза.
— Гон мутантов, — сказал Чехол.
— Да, — подтвердил Борланд. — Приплыли.
Пройти дальше, в Темную долину, было невозможно.
Глава 7. Стена
На 14-й башне Барьера было тихо.
Разумеется, тишина на стене подразумевала относительность в ее высшем проявлении. Ну как может быть тихо на границе Зоны? Ветер имеет тенденцию всегда дуть в лицо, принося с собой все звуки, — расплата за архитектуру стены. То и дело строчат пулеметы, выбивая цепочку следов на усталой земле, уже почти не латающей дыры, пока не пронесется добротный, щедрый ливень. Рация на столе шипит почти постоянно, сыпля короткие, рубленые фразы про малейшие изменения в подконтрольном районе, расписании караулов, передавая устные некрологи или злобные вопросы на русском разговорном, почему не была нажата контрольная кнопка, которую дозорному следовало нажимать каждые полчаса, чтобы доказать, что он не заснул. Единственное, о чем не предупреждала рация, были внеплановые проверки. Само собой, рядовой Егор Сажин этому не удивлялся.
За три месяца службы он успел привыкнуть почти ко всему. Невероятно, но факт. Егор освоился на стене Барьера поразительно быстро. Всего-то и делов, что каждый день говорить себе: я на стене, я на верхушке частокола, я в безопасности. Вроде все просто, а не каждому было дано. Рядовому Сажину ничего не требовалось, кроме пулемета, закрепленного на середине башни. У него и так все было: личная койка в крохотном отсеке родной «четырнадцатой», ящик для персональных вещей, запираемый на замок — непозволительная роскошь! — кормежка три раза в день, постоянно пополняемый запас боеприпасов и уединение. На срок службы ему больше ничего не было нужно, он и так получал больше, чем мог мечтать.
В первые дни он вздрагивал от каждого выстрела с других башен, но сейчас даже не замечал их. Просто запомнил, что пулемет на 12-й грохочет особенно сильно, но при этом как бы лениво, а на 9-й расположен гранатомет, ввиду стратегических особенностей расположения башни. Это помогало Егору ранними ночами, в которые он порою просыпался и не мог с ходу сориентироваться, что происходит на участке. В жилом отсеке, который в ночное время запирался наглухо, звукоизоляция лишала любого чутья. Зато в нем можно было пересидеть выброс, чему Егор не мог не порадоваться. Он не страшился выбросов. Для него эти периоды были дополнительными часами отдыха, в которые можно было резаться с напарником в карты при ярком свете двух ламп. Коалиция электричества не жалела. На случай проблем с выбросом у Егора, как полагается, имелась инъекция соответствующего анабиотика в блистерной упаковке, с начала года входящая в штатную аптечку служащих спецбатальона.
Но Егор совсем не горел желанием его использовать. Особенно после того, как Григорьев с 17-й однажды решил протестировать действие анабиотика на себе. Никто не успел осознать, что случилось. Напарник Григорьева лишь запомнил, что в течение долгого часа, пока шел выброс, в его отсек царапались и стучались так, что падала штукатурка. А утром на двери обнаружили кровавые разводы и глубокие вмятины. Человеку никогда бы не удалось оставить ни того, ни другого — умер бы от потери крови, да и физической силы не хватило бы на то, чтобы так продолбать дверь. Однако привинченные на верхушке башни камеры все же уловили нечто, прыгающее со стены аккурат на покрытую осколками и использованными гильзами твердь, чтобы затем исчезнуть в лесных дебрях Кордона.
Согласно официальной версии, анабиотик попросту не сработал. Однако поговаривали, что перевоплощение рядового Григорьева именно и было последствием принятия лекарства. И все же Егор хранил препарат при себе, на случай, если отсек внезапно разгерметизируется.
Ветер усилился, Егор плотнее запахнул куртку. С одеждой ему тоже повезло — приобрел в местном магазинчике «шестьдесят пятую», которую с тех пор и считал лучшей курткой в мире. Да еще и пулемет под рукой — ну прям Терминатор. Еще бы и мускулы, как у бывшего губернатора Калифорнии…