Я положил пистолет на стол.
— Я ничего не знаю про Эллен, но Никола… Это была ее идея. Она хотела, чтобы ее порезали. Это должно было быть символическим жертвоприношением. Своеобразная церемония, которая проводится у основания статуи Манко Капака. Она завершилась вырезанием символа на спине Николы. Было больно, но она встречала боль с радостью, посвящая ее богу Солнца. Я провел обряд до, во время и после вырезания символа. Мы ее обмыли и перевязали, потом распрощались, и я отправился домой.
— Ник осталась?
— Я думал, что она тоже ушла, но она, скорее всего, вернулась или встретила своего убийцу в другом месте.
— Ты ее не убивал?
— Нет! — вскричал Зиглер. — Я чту Солнце, жизнь и позитивные стороны Вселенной. Я бы никогда…
— Тогда кто? — с нажимом произнес я.
Зиглер принялся нервно жевать нижнюю губу.
— Не знаю, — соврал он.
— Кто организовал жертвоприношение?
— Никола. Я организовал церемонию, но инициатором была она.
— Она не планировала собственное убийство?
— Вряд ли.
— Кто резал? Ты молился? Или ты и нож держал?
— Да, — сказал он быстро. Слишком быстро.
— Ты врешь.
— Нет. — Теперь он весь взмок от пота.
— Кто это сделал? — требовал ответа я. — Кто ее резал?
— Никто! Кроме нас, там…
Его взгляд остановился на чем-то позади меня. Профессиональная подготовка дала о себе знать: я резко прыгнул влево, не стал терять время даже на то, чтобы схватить со стола пистолет.
Прогремел выстрел. Пуля пролетела там, где я мгновение назад стоял, и вошла в грудь Зиглера; на стену за ним плеснул фонтан крови. Возможно, медиум был еще жив, когда упал на пол, но дышать ему явно осталось недолго.
— Черт! — выдохнул убийца. Послышалось шарканье ног, сверкнуло серебро ствола. Я нырнул в сторону как раз перед вторым выстрелом и почувствовал, что пуля прошила мой каблук, каким-то чудом не задев пятку. И тут я набросился на киллера.
Я ударил его головой в живот и кулаком в лицо. Он хрюкнул, немного отступил и словно прирос к полу, затем попытался ударить меня пистолетом по голове. Я принял удар на плечо и снова нанес ему удар в лицо. Киллер пошатнулся. У него из носа и рта пошла кровь. Склонившись, я бросился вперед и, обхватив его за бедра, сбил с ног. Он тяжело рухнул на пол. Я вскочил на него верхом и принялся молотить кулаками по голове. Когда присмотрелся, я увидел, что избиваю не мужчину, а злобного вида бабищу с огромной головой. Я узнал женщину, но, прежде чем смог вспомнить ее имя, она попыталась вцепиться ногтями мне в лицо.
Я соскочил с нее, однако она успела глубоко расцарапать мне щеки. Она с рычанием рванулась за мной, двигаясь по полу словно паук, оскалив зубы в поисках плоти и вытянув руки, стараясь ухватить меня.
Я перевернулся на спину и ударил обеими ногами. Она приняла удар на грудь. Он ее задержал, но не обездвижил, и через мгновение она уже была на мне, брызгая слюной и пытаясь добраться зубами до моего носа.
Я вцепился ей в волосы и оторвал от себя. Попытался ударить ее в пах, но попал по мясистому бедру. Она била коленом точнее, так что на пару секунд у меня перехватило дыхание.
Борясь на полу, мы перевернули стол. Женщина дотянулась руками до моей шеи. Что-то тяжелое упало и покатилось по полу. По звуку я сообразил, что это такое. Я отвел одну руку назад и ударил противницу несколько раз по голове, но без видимого эффекта, потом схватил за ухо и с силой дернул. Она завизжала и отпрянула.
Я отпустил ухо и ударил по обеим сторонам ее шеи рёбрами ладоней. Женщина вскрикнула и повалилась на пол, хватая ртом воздух. Скользнув по полу, я нащупал хрустальный шар. Именно он упал с перевернутого стола несколькими секундами раньше. Шар треснул, но не разбился. Я встал на колени, стиснул шар обеими руками и с размаху опустил его ей на голову.
От такого удара быстро не оправиться. Теперь я получил время обыскать противницу, позаботиться о своих ранах и взглянуть на Зиглера.
Я следил, как женщина возвращается к жизни и начинает стонать. К этому моменту я уже вспомнил ее имя: Валери Томас, стервозная горничная из «Скайлайта».
Открыв глаза, она обнаружила, что смотрит в дуло моего пистолета 45-го калибра. Увидела мое расцарапанное, окровавленное, но решительное лицо. И расхохоталась:
— Легавый!.. Ничего вы без пушки не можете!
— Ты первая выстрелила, — напомнил я ей.
— Это бизнес. Казнь. А во время драки я ни за что не воспользовалась бы оружием. Только трус пользуется пушкой в драке.
— Ты убила Зиглера, — снова напомнил я.