Он сделал паузу, ожидая, что я стану возражать. Но я только покачал головой и опустил взгляд.
— Я позволял тебе существовать не выделяясь, — снова заговорил Кардинал. — Не подталкивал тебя, не возводил на твоем пути препятствий, не просил тебя поднять свою ленивую задницу и встряхнуть мир. Я далеко не всегда так покладист, но я решил, что будет полезнее дать тебе время отрастить яйца. Ты этого не сделал, и тут обстоятельства сговорились против тебя. Так что твое время истекло. Дни слепого повиновения и морального пуританства кончились. Теперь ты должен показать, чего в самом деле стоишь. Пошевели мозгами. Внеси в дело больше, чем работа ног. Если не можешь или не хочешь, то я не стану с тобой дальше возиться. Бери это дело и покажи, на что ты способен, или начинай подыскивать себе другую работу. У тебя две минуты на принятие решения.
Не желая показаться слабаком, я вроде как поразмышлял девяносто секунд, но, по сути, выбора никакого у меня не было. Сопротивление Кардиналу равносильно самоубийству.
— Хорошо, — вздохнул я. — Что я должен сделать?
Кардинал ухмыльнулся, подался вперед, намереваясь ответить на мой вопрос, и в этот момент стал похож на стервятника, нацелившегося на жертву.
5
На время беседы с Кардиналом я выключил свой мобильник. Снова включил его, когда переодевался в раздевалке гвардейцев в подвале Дворца. Телефон зазвонил раньше, чем я дошел до двери.
— Ал, у меня плохие новости…
— Знаю, Билл, — перебил я друга.
— Знаешь? — с облегчением переспросил он.
— Я могу позвонить тебе позже, Билл? Сейчас я вроде…
— Конечно. Когда захочешь. Я буду на месте.
— Спасибо.
Я поехал на велосипеде домой с папкой Кардинала под мышкой и попытался свыкнуться с тем, что случилось. Нашел Ник… встречался с Кардиналом… узнал о смерти отца… поневоле сменил род деятельности…
Кардинал освободил меня от всех моих обычных обязанностей. Теперь я действовал в одиночку. Мог делать все, что пожелаю. Отчет отныне держал только перед Кардиналом. Я мог попросить поддержки, если в том появится нужда. Франк, Тассо, гвардия, юристы Кардинала — все будут в моем распоряжении, стоит лишь обратиться.
Но с чего начать?
Я взбежал по ступенькам, вошел в квартиру, зажег свет и открыл папку. Если повезет, эксперты Кардинала подскажут мне, с чего начать, и я смогу просто последовать их указаниям, расспросить кое-кого, проверить некоторые улики, потом объявить, что расследование зашло в тупик, и вернуться туда, где мне место. Если пошевелюсь, возможно, удастся закруглиться до конца недели.
Чтобы понять, что ничего из того, что запланировал, не выгорит, много времени не понадобилось.
Документы меня окончательно запутали. Страницы и страницы голых фактов: где Ник училась, ее успеваемость, источники доходов, друзья, соратники, имена тех, кто доставлял ей продукты, явно полный список магазинов, которые она удостаивала своим вниманием, клубы, в которые она часто заглядывала, места, куда ездила на отдых.
Час я упрямо разбирался в цифрах, потом отложил папку, разделся и отправился в душ. Сначала пустил горячую воду, потом холодную. Вышел из душевой кабины, дрожа всем телом, зато взбодрился. Вытерся, обмотал полотенце вокруг бедер и вернулся к бумагам.
Спустя несколько минут я закрыл папку и отложил ее в сторону. Чтобы разумно использовать такой материал, сначала надо определиться с целью поисков. Что я хочу? Что мне требуется?
Подтянув к себе чистый лист бумаги, я записал несколько соображений.
Прежде всего, необходимо знать имена близких Ник. Я знал, что у нее есть брат — но как насчет других родственников? Возможно, кто-то получал материальную выгоду от ее смерти.
Дальше — старые дружки. Среди них мог оказаться ревнивый бывший любовник.
Я снова вспомнил брошку Ник и рисунок на ее спине. Это надо будет проверить. Выяснить, откуда взялась у нее эта брошь. Просмотреть список организаций, где Ник состояла. Вдруг символом одной из организаций служит солнце?
Что еще?
Та самая ночь. Прошлая пятница. Необходимо знать, где Ник была, с кем, что делала. С этого лучше всего начать. Я могу узнать пару имен, которые облегчат мне дальнейшие расспросы.
Отложив ручку, я на время отбросил мысли о Ник и задумался о своем отце. Я не мог разобраться, что должен чувствовать. Хотя мы с Ник были знакомы всего ничего, о ней я знал больше, чем о Томе Джири. В моей жизни он был смутной фигурой, я не помню, чтобы он находился дома, когда я был ребенком, лишь иногда он неожиданно появлялся, пугая мать и нарушая наш с ней обычный уклад жизни. В памяти сохранились единичные четкие воспоминания о нем. Пару раз мы с ним ходили в кино. Как-то гуляли днем в парке. Играли в футбол на дороге за нашим домом. Я всегда думал, что он торговец, никогда не ощущал близости с ним, никогда не считал, что у нас есть нечто общее. И теперь…