— Если возьмусь за расследование, — медленно проговорил я, — с чего мне начать?
Билл вздохнул и потер шею. В сумеречном свете он выглядел старым и уставшим. Билл поговаривал о досрочном выходе на пенсию уже пару лет, и, глядя на него сейчас, я подумал, что, возможно, ему действительно стоит уйти, прежде чем работа приведет его к преждевременной смерти.
— Ты можешь попробовать что-нибудь разузнать у служащих в «Скайлайте», — неохотно сказал он. — С нами разговаривать они не горели желанием. Учитывая твои связи, можно допустить, что при общении с тобой они окажутся более откровенными — разумеется, если вообще что-нибудь знают. Но пару дней подожди. Ты же не хочешь столкнуться с Кеттом? Дай нам закончить наше расследование и убраться оттуда прежде, чем ты сунешь туда свой нос.
Дежурные детективы уже допрашивали персонал «Скайлайта» и вытянули пустышку, но я тоже хотел попробовать, как предложил Билл. Хотя сомневался, что дождусь, пока вся пыль осядет.
— Что насчет семьи и друзей? — спросил я. — Есть кто-нибудь подозрительный?
— Никого пока не обнаружили, да мы и занимаемся-то этим делом всего сутки, а такие детали обычно не всплывают немедленно. Ее ближайшей подругой была Присцилла Пардью. Знаешь ее? — Я кивнул. Имя попадалось мне в досье, да и Ник несколько раз его упоминала. — Есть еще брат, — продолжал Билл. — Он нам ничего полезного не сообщил. Он даже не моргнул, когда мы зашли к нему сообщить, что его сестру убили, и попросить его опознать тело.
— Странно, не так ли?
— Не очень. Люди на смерть реагируют по-разному. Очень немногие открыто рыдают в присутствии полицейских… Так вот, кроме Присциллы Пардью и брата Ник больше никого не могу назвать. Через день-два узнаю больше, но сейчас мы пытаемся разобраться, что Ник, скрывавшая свою личную жизнь, держала в голове. Теперь, если не возражаешь, хотелось бы услышать, что ты о ней думаешь.
Мы заказали по стакану апельсинового сока, и я поведал Биллу о времени, проведенном с Ник. К концу беседы он мне дал-таки несколько советов, в которых я крайне нуждался.
Мне не стоит возиться с «жучками» — это техника для профессионалов. Билл посоветовал мне быть честным с теми, с кем буду разговаривать, сообщать людям, кто я такой и почему интересуюсь Николой Хорняк.
— Так они станут тебе сочувствовать и вполне могут разговориться. Если будешь представляться настоящим детективом, они тебя раскусят и захлопнут лавочку.
Еще Билл подчеркнул, насколько важно излагать все просто.
— Не мудри. Убийство — дело довольно простое. Если начнешь плести сети с кучей подозреваемых и рассматривать разные теории, сам себя запутаешь. Верь людям на слово. Делай вид, что не замечаешь хитростей. Старайся сузить круг вариантов. Не принимай поспешных решений, особенно жестких.
Я внимательно слушал, стараясь все запомнить.
Мы простились и с улыбкой обменялись рукопожатиями. Если даже у Билла возникли мрачные мысли насчет моего участия в расследовании убийства Ник, он оставил их при себе. Сказал, чтобы я звонил, если понадобится помощь или если упрусь в глухую стену. Я со своей стороны пообещал позвонить ему, если раскопаю что-нибудь существенное.
Я поехал во Дворец и еще раз полистал досье. Наступило время сделать первый шаг. Наверное, мне стоило последовать совету Билла и подождать насколько дней, прежде чем расспрашивать близких Ник. Но я помнил девиз Франка, так что решил действовать быстро, рассчитывая на то, что люди могут поведать больше, когда испытывают скорбь, чем когда они возьмут себя в руки.
Я сунул в карман блокнот и ручку, оседлал велосипед и выехал за ограду. Через некоторое время в голове завертелась киношная фраза «Ал Джири взялся за дело!». Я усмехнулся и нажал на педали.
Часть вторая
«Это меня вы ищете»
6
Сначала я навестил брата Ник. Она мне почти ничего о нем не рассказывала, только имя называла: Николас. Его часто путали с ней из-за того, что они оба с детства пользовались сокращенным именем Ник, чему способствовал их отец, явно обладавший своеобразным чувством юмора. Я как-то спросил, почему они продолжают называть себя одинаково теперь, когда он уже умер, а она сказала, что оба не стремились что-либо менять. Ей нравилось называться Ник, брату тоже. Кроме того, они редко виделись, так что особых проблем не возникало.
Николасу Хорняку уже исполнилось двадцать девять лет, он был на три года старше Ник. После смерти их родителей он не только унаследовал основную часть состояния, но и получил право распоряжаться денежными средствами Ник до того времени, когда ей исполнится тридцать лет. После тридцати она могла воспользоваться своей долей наследства по собственному усмотрению. Он не обладал деловой смекалкой, но тратил осторожно, так что на семейном счету еще оставалась приличная сумма.