— Чем могу помочь, сынок? — произнес я максимально участливо.
— Ал Джири?
— Угу.
— Фабио велел мне привести тебя. Сказал, ему нужны твои руки.
Прошла уже пара лет с той поры, как Фабио последний раз звал меня, но я сразу понял, что ему нужно.
— Подожди несколько минут, надо переодеться, — сказал я, впуская пацана в квартиру.
Пока одевался, я спросил мальчишку, куда мы двинем, но он отказался говорить, заявил, что сам покажет дорогу. Он вскочил на свою доску, дождался, когда я оседлаю велик, затем, отталкиваясь одной ногой, покатил по пустынной улице, двигаясь все быстрее. Мне пришлось постараться, чтобы успеть за ним, особенно когда он резко сворачивал и исчезал в темных переулках: требовалось тормозить и соображать, куда он подевался.
На улице было влажно и тепло, и вскоре я начал жалеть, что не остался в шортах, но вернуться домой не мог, так что терпел и потел.
Мой гид провел меня вглубь восточной части города, которую держали черные и куда завсегдатаи «Кул кэтс клаба» никогда не рискнули бы заглянуть. Это настоящее сердце тьмы — знакомая мне территория. Я здесь вырос, но не бывал тут с той поры, как женился на Эллен и уехал.
Мальчишка-мулат остановился у шестиэтажного жилого дома, в жалких квартирах которого обитали сквоттеры или люди, существующие на грани нищеты.
— Он в четыре-бэ. — Мальчишка шмыгнул носом.
— Спасибо, — сказал я, двинув к лестнице.
— Эй! Фабио сказал, вы дадите чаевые.
Я подозрительно посмотрел на пацана: вряд ли он прокатился на другой конец города и обратно, не получив аванса. Но мне всегда были симпатичны уличные пройдохи, ведь когда-то я сам был таким. Я кинул ему свернутую в шарик банкноту. Мальчишка поймал ее на лету, снова вскочил на свою доску и исчез. Ему даже не пришло в голову поблагодарить меня.
Я поднялся по скрипучим ступеням на четвертый этаж. Фабио сидел у раскрытой двери квартиры. Он терпеливо ждал, посасывая пиво. Фабио был старейшим сутенером в городе, и, если верить слухам, ему стукнуло сто три года. Когда-то он был крупной шишкой — задолго до Кардинала, — но в последнее время зарабатывал жалкие гроши с помощью стайки состарившихся ночных бабочек. Он называл их пенсионер-борделем.
— Утро доброе, Алджирия! — Фабио протянул руку, приветствуя меня.
Я осторожно пожал его морщинистую руку, покрытую старческими пятнами. В моей юности он по-доброму относился ко мне. Я выполнял его поручения, что обеспечивало мне карманные деньги. И он же присматривал за мной, когда умерла мама.
— Как руки? — спросил он, оглядывая мои ладони.
— Давненько ими не пользуюсь, — вздохнул я. — Последний раз — когда ты меня звал. Выпивка об этом позаботилась.
— Но теперь ты в завязке, верно?
— Вроде того.
Фабио погладил ровные ладони:
— Думаешь, ты еще способен на магию?
— Попытаюсь, — ответил я, — но обещать не могу.
— С меня и этого хватит.
Встав, Фабио прошел в открытую дверь. Крупная черная женщина сидела на полу в крошечной, но тщательно прибранной гостиной, играя с мальчиком лет шести или семи. Она подняла на меня глаза и улыбнулась.
— Алджирия, это Флоренс, — проговорил Фабио. — Фло, это Ал Джири, парень, о котором я тебе рассказывал.
— Очень рада с вами познакомиться, мистер Джири.
Голос у Флоренс оказался на редкость теплым.
— Я тоже, мэм, — кивнул я. Затем обратился к Фабио: — Она или пацан?
— Мальчик, — ответил тот. — Отец сидит, пятнадцать лет дали, убил мужика в драке. Слишком часто пользовался ремнем, когда бывал дома. Может, и что-нибудь похуже, но мы в этом не уверены. Фло пыталась объяснить парнишке, что ему нечего бояться, сволочь-папашу закрыли, он не вернется… но это не помогает. Он смышленый малый, но места себе не находит. Почти не спит, быстро устает, ввязывается в драки. Ей пришлось забрать его из школы.
— Его надо показать психиатру, — заметил я.
— Оглядись. — Фабио обвел руками комнату. — Похоже на «Скайлайт»? Фло одна из моих девочек, но она почти не работает, все возится с этим ребенком. Не может она себе позволить гребаного психиатра.
— Ты поэтому ей помогаешь? Потому что она не зарабатывает для тебя деньги?
Он ухмыльнулся:
— Ты знаешь меня насквозь, Ал. Но это не меняет сути дела — мальчишке нужна помощь, так что или ты, или ничего.
Фабио знал: Ал Джири парень жалостливый. Он не первый раз дергал за мои сердечные струны и манипулировал мною, но возненавидеть его за это мне так и не удалось.