– А если он все-таки убежит?
– Они пустят по следу собак. Быстро догонят.
– А если он пойдет по воде?
– Тогда его догонят люди. По воде ведь быстро не пойдешь.
Пардус задумался. Потом он встал со шкуры и пошел к хижине, в которой остановились они со Странником. Развязал свой мешок, вытащил запасные мокасины, положил их за пазуху и направился к хижине пленника. На этот раз пес только поднял тяжелую голову, вильнул хвостом и тут же уронил голову на вытянутые лапы. Отодвинув тяжелый щит, Пардус негромко позвал:
– Барс! Барс!
В темной щели смутно забелело лицо пленника.
– Вот возьми, – протянул Пардус ему запасные мокасины. – А мне давай свои. Беги, пока все на пиру, – сказал он, разрезая ремни, связывающие пленника. – Собаки побегут по моим следам. Но я опять переоденусь в свои, а твои выброшу.
Барс протиснулся в щель и осторожно заскользил к кустам, а Пардус, надев его мокасины, поставил щит на место и направился к реке. Пес заворчал было, когда пленник проходил мимо него, но тот бросил ему кусок жареного мяса, которое принес Пардус, и собака успокоилась. Пардус дошел до реки, снял чужие мокасины и, вложив в каждый из них по камню, забросил в воду. А потом вымыл ноги, одел свои мокасины и вернулся к стойбищу. Он был уже на полпути к нему, когда у костра замелькали огни факелов, поползли в сторону хижины пленника. У хижины огни заметались, и Пардус услышал яростный лай собак.
Первым бежал пес, стороживший хижину. Он глухо подвывал, низко опустив голову, а за ним цепочкою неслись десятка полтора лохматых собак, след в след, друг за другом. Пробегая мимо Пардуса, вожак приостановился, обнюхал его и побежал дальше. Пардус отошел в тень скалы и залег в кустах, выжидая, что же будет дальше.
Огни факелов приближались. Человек двадцать черноголовых, размахивая дубинками и вопя, пробежали мимо. Тогда он вышел из укрытия и присоединился к погоне. Никто не обратил на него внимания. Все столпились на берегу реки, где лаяли собаки, размахивали руками, о чем-то спорили. Через некоторое время черноголовые разделились. Семеро, взяв несколько собак на поводки, пошли вверх по течению реки, шестеро вниз, а трое пересекли реку вброд, таща за собою на веревках упирающихся псов.
– Если беглец выйдет где-нибудь на берег, – объяснил Пардусу подошедший Странник, – собаки снова возьмут его след. Да-а-а. Кто-то определенно помог пленнику, – прищуренным глазом взглянул он на Пардуса. – Наверное, соплеменники. Странно только, что собаки подпустили их к хижине. Не облаяли.
Пардус плохо видел лицо Странника, но по голосу чувствовал, что тот улыбается. А Странник продолжал спокойно:
– Что ж, это поможет нам в землях каменных людей.
– Что поможет? – не понял Пардус.
– Да то, что ты кормил и поил пленника.
– Так ты думаешь, что он из каменных? – продолжал расспрашивать Пардус.
– Они самые близкие соседи черноголовых. Кузнецы есть только у них и у земляных людей. Других здесь нет. Только кузнецы земляных работают мало и плохо.
– Не надо говорить черноголовым, что я кормил пленника, – тихо попросил Пардус.
– А я и не собирался. Зачем? Мы же пойдем к каменным людям за оружием и всякими изделиями. Это хорошо, что они встретят нас, как друзей.
Черноголовые вернулись под утро, уставшие и разозленные. Некоторые воины предлагали завтра же напасть на племя каменных людей, но вождь успокоил крикунов одной фразой:
– А если соседние племена объединятся и нападут на нас? Странник тоже добавил:
– То племя, из которого был пленник, сейчас настороже. Вы не застанете его врасплох. А другие племена не виноваты.
Воины черноголовых разошлись, недовольно ворча. Вождь велел привязывать на ночь к каждой яме с бронзовыми камнями теперь уже по две собаки.
А утром лучший следопыт этого племени отправился к хижине пленника. Он долго ходил около нее, низко наклонившись, потом медленно прошел к реке, снова вернулся обратно, снова что-то рассматривая около хижины, обходя ее все расширяющимися кругами, наконец, направился к кустам, как раз туда, куда ушел Барс. Вернулся он нескоро, но вождь и несколько воинов ждали его в тени под деревом. Он начал говорить им, а Странник переводил Пардусу его рассказ.
– След кончился у ручья. Я прошел вверх и вниз, но следа больше не нашел. Там идут голые скалы, на них след не держится. Но пленник ушел туда, – он указал на кусты, – а второй, наверное, одел его мокасины и увел собак туда, – и он махнул рукою в сторону реки. Потом внимательно посмотрел на Пардуса, и тому показалось, что все воины тоже смотрят на него выжидающе.
– Так, – шепнул Странник Пардусу. – Сейчас они только думают, но могут и додуматься. Пора уезжать.
Он, улыбаясь, подошел к воинам, поговорил с ними и отправился навьючивать лошадей. Стойбище проводило их настороженным молчанием.
К вечеру они въехали в селение каменных людей.
Пардус удивился. Никто не вышел им навстречу, дети не крутились возле коней, девушки держались поодаль. Путники молча проехали все селение до самой кузницы, и только тут им, казалось, обрадовались. Кузнец долго встряхивал руки Странника, взяв их в свои широкие ладони. Неожиданно откуда-то вынырнул Барс. Прижав правую ладонь к груди, он поклонился Пардусу. Потом помог ему развьючить лошадей. Несколько ребятишек застыли неподалеку, явно готовые бежать выполнять любую просьбу гостей.
– Попить бы, – попросил Пардус, и малыши, толкаясь, метнулись в хижину, неся сразу три кувшина. Пардус отхлебнул из одного и сморщился:
– Теплая…
Ребятишки тут же вылили воду и побежали к ручью за свежей.
– Кувшины долго стояли в кузнице, а там тепло, – знаками объяснили они Пардусу.
– Разве у вас нет кувшинов для холодной воды? – спросил тот.
– А разве такие есть? – спросил Барс.
– Есть.
Тем временем Странник о чем-то договаривался с кузнецом, которого, как понял Пардус, и звали Туром.
– Мы возьмем с вас только треть бронзовых камней, – сказал Тур, – за помощь, – улыбнулся он, кивнув в сторону Барса.
– А можно мне посмотреть, как вы плавите бронзу и делаете оружие? – спросил Пардус.
– Это наша тайна, – нахмурился Тур, – каждый кузнец дает клятву не выдавать ее никому.
– Но Пардус из далеких земель, – попросил за гостя Барс. – У них в землях нет бронзовых камней. Он уедет и, может, никогда больше не приедет сюда. Он не разгласит тайны. Его племя нам не помеха, потому что бронзовых камней у них нет.
Тур задумался.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Пойдем к Беркуту. Что скажет он?
Беркут сидел на плоской каменной глыбе, грея на нежарком солнце морщинистое, обветренное лицо. Длинный плащ из медвежьих шкур был застегнут у шеи костяной булавкой, седые пушистые волосы перехватывал кожаный ремешок. Он выслушал просьбу Тура, не раскрывая глаз, подумал немного и тихо сказал:
– Клятва есть клятва. Нельзя открывать чужим тайны племени. В тайнах сила племени.
Пардус приуныл. Потом быстро достал из-за пазухи бронзовую голову тигра, полученную за помощь на охоте. Беркут с интересом взглянул на нее, и лицо его смягчилось.
– Но, – продолжил он, подняв сухой длинный палец, – есть обычай. Его уже мало кто помнит. Нельзя выдавать чужим тайны племени, но можно обменять тайну на тайну чужого племени. Есть такие тайны у пришельцев.
– Я мог бы, – неуверенно начал Пардус, – научить вас приручать лошадей…
– Зачем они нам в горах? Да и не водятся здесь дикие лошади, – покачал головой Беркут.
– Ну, тогда я расскажу, как бьют большую рыбу ночью. Пардус знает.
– До моря далеко, и надо знать, когда и где можно подстеречь большую рыбу.
Пардус замолк, опустив голову. Беркут тем временем не сводил глаз с головы тигра, которую Пардус вертел в руках.
– Но ты же говорил, что знаешь, как делать кувшины для холодной воды! – тихонько подсказал ему Барс.