— Тебе непременно надо познакомиться с Рупертом, — произнес лорд Уимонд, но сразу спохватился:
— Конечно, он слишком молод для тебя.
Джордж Уимонд в который раз подумал при этом, что Руперт, единственный ребенок, был лишен почти всех тех радостей, которые были в их с Роландом детстве, «Мне хотелось бы иметь несколько сыновей, — подумал он про себя, — и дочь, такую, как Айна».
Карета ехала уже по Парк-Лейн, и Айна с интересом рассматривала парк и большие, внушительные здания.
Лорд Уимонд хотел было назвать имена их знатных владельцев, но почему-то подумал, что в этом нет никакого смысла.
Это дитя, которое не имело ни малейшего представления о лондонском высшем обществе, вряд ли заинтересовалось бы всеми этими маркизами и графами.
Он только сказал:
— Думаю, твоя тетя Люси окажется дома, когда мы приедем, но среда — ее приемный день.
— Неужели у нее приемы каждую среду? — заинтересовалась Айна.
— Большинство светских дам раз в неделю принимают у себя во время полуденного чая своих приятельниц, — пояснил лорд Уимонд. — Так уж вышло, что твоя тетя весьма известна в обществе, и к ней приходят с визитами почти каждый день. Но в среду гостей особенно много.
При этом Джордж подумал, что по средам в их доме всегда толпится народ, а в другие дни недели являются бесчисленные ухажеры Люси, в надежде застать ее одну.
Лорд Уимонд прекрасно знал, что во время чая мужьям полагалось играть в бридж в клубе со своими одногодками или развлекаться беседами и сплетнями.
Появляться дома до тех пор, пока не наступит время переодеваться к обеду, им не следовало.
Лорд Уимонд решил не смущать Айну необходимостью сразу же знакомиться со множеством чужих людей, и, когда карета уже приближалась к Уимонд-Хаусу, спросил племянницу:
— Полагаю, ты хотела бы сначала пройти в отведенную тебе комнату и переодеться, прежде чем знакомиться со своей тетей?
Айна как будто удивилась:
— Да, конечно, дядя Джордж. Спасибо, что вы об этом подумали. Но мне все равно нужно дождаться приезда Ханны.
— Давай, — предложил лорд Уимонд, — пойдем пока в мой кабинет. Посмотрим, нет ли там папок с эскизами твоего отца. По-моему, они стояли на книжных полках.
— С большим удовольствием, дядя Джордж, — обрадовалась Айна. Он не мог ошибиться, девушка была совершенно искренна. — Я ведь тоже привезла вам в подарок две небольшие папины картины. Остальные я отдала на хранение вместе с мебелью, — Как любезно с твоей стороны; было вспомнить обо мне, Айна.
В ответ девушка улыбнулась, и он почувствовал, как от этой улыбки потеплело у него на сердце.
«Мне нравится эта девчушка, — решил он про себя. — Надеюсь, мы сумеем сделать ее счастливой».
Но он отлично понимал, что встреча его племянницы с Люси может все осложнить.
Когда ее гости, а их в этот день, по мнению Люси, было даже больше, чем обычно, наконец, откланялись, она впервые за все это время вспомнила о муже и забеспокоилась, куда мог подеваться Джордж со своей племянницей.
Он отправился на вокзал приблизительно в половине четвертого. До отъезда, не останавливаясь, долго кружил по гостиной, пока Люси не прикрикнула на него:
— Ради всего святого, Джордж, сядьте и прекратите метаться, как потревоженная наседка!
«Ее муж промолчал, и немного погодя она опять обратилась к нему:
— Из-за чего, собственно, вы так нервничаете? Из-за того, что какая-то восемнадцатилетняя девчонка будет у нас жить?
Но, боже правый, если ее пребывание здесь создаст неудобства для меня, то каким образом это может хоть в малейшей степени затронуть вас?
— Мы должны постараться принять дочь Роланда как можно лучше, — проговорил наконец лорд Уимонд.
— Мы уже стараемся, — возмутилась Люси. — Но это мне, а не вам предстоит покупать ей платья, мне, а не вам придется учить ее правилам хорошего тона, я, а не вы должны ввести ее в тот мир, о котором ей, как это ни прискорбно, ничего не известно.
С язвительным смешком она добавила:
— Скорее всего она ест рыбу ножом и говорит с иностранным акцентом.
Лорд Уимонд рассердился не на шутку.
— Вам не пристало говорить подобные вещи, Люси, — резко произнес он. — Вы могли недолюбливать моего брата, но никто не посмеет утверждать, будто он не был джентльменом, а его жена, смею вас заверить, милейшая женщина, происходила из очень достойной семьи. Поэтому, какой бы ни оказалась моя племянница, она, безусловно, леди!
— Я говорю не об ее происхождении, а об ее манерах! — возразила Люси. — Вы же прекрасно знаете, Джордж, что ее отец водил дружбу то с готтентотами, или как там называются эти племена в Африке, то с обитателями итальянских трущоб, которые он находил столь живописными.
Лорд Уимонд с чувством неловкости припомнил людей, которых он видел на улицах вблизи дома Роланда в Риме.
Но он вспомнил и очарование Луизы, и восхитительные блюда, которыми угощали его, когда он гостил у брата.
Пусть они сильно отличались от привычной и любимой Люси английской пищи, но повар-итальянец, который одевался весьма экстравагантно и, на взгляд Джорджа, держался слишком уж фамильярно со своими хозяевами, был куда лучше тех, кого можно было нанять в Англии.
— Если ваша племянница опозорится в Чейле, не вздумайте обвинять меня! — заявила Люси. — Я полагаю, было бы куда разумнее отправить ее к вашей кузине Дороти, которая будет этому только рада.
— Дороти нет сейчас в Лондоне.
Лорд Уимонд говорил подчеркнуто спокойно. Он уже раз десять отвергал подобные предложения супруги.
— Но должен же найтись кто-нибудь в Лондоне или, на худой конец, в деревне, кто мог бы принять девочку. Ей-богу, всегда ведь появляется полно ваших Мондов, когда мы вовсе не желаем их видеть!
Лорд Уимонд отошел к окну, — Я не стану ничего больше обсуждать, Люси, — твердо сказал он. — Мне это надоело. Айна будет жить у нас, что бы вы ни говорили. Я не собираюсь менять свое решение.
С этими словами лорд Уимонд вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Люси вздрогнула и подумала про себя, что с ее стороны было глупо пытаться переубедить Джорджа.
Когда ее супруг принимал решение, ничто не могло заставить его это решение изменить. А для Люси гораздо важнее было сейчас, чтобы он не заподозрил, что ее отношения с маркизом могут выйти за рамки.
— Если я буду мила с девочкой, — рассуждала она, — Джордж будет так доволен, что забудет о своих подозрениях.
Он не заметит, что Ирвин значит для меня больше, чем все другие поклонники.
Подумав о маркизе, она буквально задохнулась от волнения. Она считала часы до того момента, когда снова увидит его.
— Я буду мила и любезна с Джорджем и с его докучной племянницей, — решила она. — Я подыщу ей какой-нибудь наряд и попытаюсь притвориться, будто мне нравится таскать ее повсюду за собой, хотя, честно говоря, я придушила бы ее собственными руками, будь на то моя воля!
Почти инстинктивно Люси перевела взгляд на свое отражение в зеркале над камином. Без всякого сомнения, она выглядела прекрасно. Ее новое шелковое платье цвета сапфира придавало ее коже ослепительную белизну, а глазам бездонную синеву.
Ни у кого, ни у кого во всем Лондоне не было таких золотистых, словно пронизанных солнцем волос.
Люси надеялась когда-нибудь услышать от маркиза, как он восхищается ее волосами.
До сих пор он еще ни разу не сделал ей комплимента. Но ведь он поцеловал ее!
Она почувствовала, как легкая дрожь пробежала по телу.
Люси не сомневалась: в Чейле им непременно представится возможность остаться наедине, и тогда он поцелует ее снова.
Ее глаза, отраженные в зеркале, засияли, а на губах заиграла улыбка.
Но тут объявили о приходе первого гостя, и Люси закружилась в хлопотах хозяйки дома.
Теперь было уже шесть, но ни Джордж, ни его племянница не появлялись.