— Мне никогда не позволяют выходить под дождь без письменного разрешения и вооружённого эскорта, и, я думаю, ты найдёшь это вполне терпимым, — ответила Фарсайт. — Взрыв мог нанести неустраняемые повреждения башням П.О.П. в Хуффингтоне. Или, возможно, надо винить то, что вмешивается в радиопередачи. Хуффингтон всегда имел проблемы с дождём и грозами, даже до войны.
— Ну что тут скажешь, когда девяносто дней подряд идёт дождь, то я считаю, что хорошего должно быть в меру. И все эти молнии… они не сверкали вот так, раньше, пока Башня ещё не была взорвана. — И словно бы по сигналу, небеса озарились, подсвеченные ярким зелёновато-белым разрядом, что зазмеился по небу, за которым последовал очередной оглушительный раскат грома. — Жутко.
Они продолжали идти молча, пока дождь капал вокруг них. Затем Фарсайт махнула копытом, приказывая Крампетс отойти назад а сама сделала несколько шагов вперед.
— Привет. Ты можешь выйти. Мы тебя не обидим, — позвала слепая кобыла.
— Я очень надеюсь, что то же самое можно сказать и в отношении тебя, — пробубнила Крампетс внутри шлема, когда желтая метка пошевелилась.
Затем кусты расступились и из переплетения ветвей вышла вымокшая аликорн. Её, свалявшиеся и спутанные о колючки, темно-фиолетовые грива и хвост подобно гниющим верёвкам свисали с бедер и шеи. Исхудавшее тело прикрывали почерневшие обноски, а испуганные глаза посмотрели сначала на одну, а затем на другую пони. Её дыхание было тяжёлым и прерывистым. Аликорн оглянулась через плечо, словно бы ожидая, что там должен находиться кто-то ещё. Сквозь промокшие лохмотья, что, возможно, когда-то были платьем, можно было разглядеть изображение свечи, на её крупе.
— Это она, не так ли? — тихо пробормотала Фарсайт.
— Ммм, — Крампетс ответила так же тихо.
— Я… я… — аликорн сглотнула. — Я не должна быть здесь, — прошептала она.
— О, нет. Стальные Рейнджеры не хотели тебя напугать, во время двух твоих предыдущих визитов, — сказала Фарсайт, спокойным голосом. — Тебя ведь зовут Лакуна, да?
Аликорн яростно замотала головой.
— Нет! Нет… Я не она. Она была мной, но я не была ей, — она запнулась, потирая лицо промокшими крыльями. — Я не должна быть здесь. Я… я должна быть в плохом месте. Потому что я делала плохие вещи. Но… но сейчас я не там. Я здесь.
— А это место что, не считается плохим? — пробормотала Крампетс.
Бледная единорог, с непостижимой точностью, сильно пнула её по голени, говоря при этом нежным голосом:
— Как тебя зовут?
Она замерла, в её фиолетовых глазах на миг мелькнул испуг, а затем она прошептала, едва слышимо под дождем:
— Псалм. Меня зовут Псалм.
— Хорошее имя, Псалм, — ответила Фарсайт тем же спокойным, понимающим тоном. — Что ж, здесь очень сыро, а тебе, похоже, не мешает подкрепиться и обсохнуть. И я знаю, что паладин Стронгхуф хотел бы…
— Нет! — Снова выпалила она, после чего закусила губу и отпрянула. — Я… Нет. Пожалуйста. Я хочу его видеть… но я не заслуживаю того, чтобы увидеть его… но я… я…
Она уселась в грязь и склонила голову.
— Он подумает, что я — это она. И я хочу быть ей. Я помню… помню всё! Помню, как он танцевал с ней. Помню её друзей. Я… хотела бы быть той, кем была она. Но я не она!
— Кое у кого, похоже, маленько крыша протекла, — сказала Крампетс, а затем сместилась в сторону, чтобы избежать ещё одного удара по голени.
Это движение вызвало встревоженный взгляд в её сторону, прежде чем спокойствие восстановилось.
— Хорошо, Псалм. Это нормально. Идём с нами. Почистим тебя, высушим и накормим, и когда ты будешь готова, тогда сможешь поговорить с ним. Или я могу поговорить с ним за тебя, когда ты объяснишь мне всё получше. Хорошо?
— Я… мы… я… — она запнулась, затем склонила голову. — Очень хорошо… но… — Аликорн остановилась, пожевала нижнюю губу, а затем, бросив взгляд в сторону Ядра, спросила:
— Но… вы можете мне сказать, что случилось с Блекджек?
— Ты имеешь в виду Охранницу? — выпалила Крампетс, за что получила ещё один удар. Прикусив язык, она позволила Фарсайт ответить.
— Мне очень жаль, Псалм, но она мертва, — скорбно произнесла Фарсайт. — Она погибла в мегазаклинании.
— Мертва? — Аликорн прижала крылья к вискам и быстро покачала головой. — Нет, нет, нет. Она… Я… мы… если бы я была там, то мы бы не дали ей умереть. Она… Я…
— Осторожнее, Смотрительница, — предупредила Крампетс, когда Псалм внезапно встала, но аликорн уже взяла себя в копыта.
— Нет! Нет, мы в порядке. Я… мы…