Симона проиграла схватку Курильщику. На её лице не дрогнул ни один мускул, она не зарыдала и сохранила трезвый взгляд.
– Твоя очередь, Бор, – бросила она, освобождая место за столом.
Я вышел за ней в соседнюю комнату отдыха с диванами и плазменными панелями.
– Сожалею. – Мне удалось выдавить лишь эту банальность.
Девушка махнула рукой.
– Мне просто нужен был неотвратимый пинок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я и без того планировала уехать отсюда. И не просто так.
Я плюхнулся на диван и принял озадаченный вид. Симона села рядом и сказала:
– Мы хотим разобраться, кто истинный изобретатель циферблатов. У нас есть план.
Вот так поворот!
– То есть, в людей будущего вы не верите? – спросил я.
Симона улыбнулась. По-моему, впервые за вечер. Но это была улыбка, преисполненная печали, а не радости.
– Очнись, Клей! Ну какие люди будущего? Зачем им контролировать события, которые уже произошли задолго до них?
Верное наблюдение. Почему я не задумался об этом раньше? Пока я переваривал новую мысль, в комнату заглянул Курильщик.
– Ты следующий, возвращенец, – рявкнул он и скрылся.
Бор Хантер сидел понурый и нервно курил.
– Он проиграл? – спросил я у Фрэнка Герберта.
– Ага. Слился. Избавился от пары королей в надежде на пиковый флэш.
Тоже преднамеренно? Его соперник светился от счастья.
– Я присмотрю за твоим бизнесом, Бор, – неустанно повторял он. – И за женой. Не волнуйся, всё будет хорошо.
Бор не смотрел на него. В баре он обмолвился мне, что собирается разводиться.
– Что происходит? – шепнул я Симоне.
– Мне нужен был помощник, – ответила она. – Мы давно обсуждали этот шаг.
Наступило время дуэли с Россом Пайном. Молодой парень лет двадцати пяти со светло-русыми волосами средней длины. Он выглядел возбуждённым и постоянно теребил верхнюю пуговицу рубашки.
– Не нервничай, скоро ты её снимешь, – я подмигнул ему и сел за стол.
Пайн посмотрел на меня исподлобья. Столько вражды было в этом взгляде, будто мы играли по-настоящему и на кону стояла его жена или накопления последней пятилетки. Он явно не оценил мой заурядный юмор. Курильщик, выступающий в роли крупье, раздал нам по пять карт. Я прикрыл их ладонью и мельком взглянул. «А тебе сегодня везёт, сукин ты сын!» – пронеслось в мозгу. У меня была готовая тройка дам, червовый туз и пиковая девятка. Я без раздумий избавился от туза и девятки. Курильщик выдал мне две новые карты. Росс Пайн всё это время напряжённо думал.
Мне снова повезло – пришли валет и недостающая дама. Как парочка элитных гостей на званый ужин. Ну, что у тебя есть, Росс? Мой соперник сбросил целых четыре карты. Неважные дела у него. Я внимательно наблюдал за его реакцией. В широких голубых глазах я прочёл осознание поражения. Мы вскрылись.
– Двойка десяток против каре дам, – объявил Курильщик и похлопал меня по плечу. – Поздравляю, возвращенец.
Я не знал, радоваться мне или нет. Впрочем, всегда приятно побеждать. Даже если в качестве приза вы получаете потную рубашку соперника, годную разве что для похода в гей-клуб.
Когда мы вышли из «Анти-Фаталиста», я спросил Симону:
– К чему вы устроили этот спектакль, если всё равно собирались заказывать циферблаты?
Она промолчала, за неё ответил Бор Хантер:
– Мы долго не могли решиться. Сомневались. – Он вытащил из кармана маленькую фляжку и отпил. – В итоге подумали, что пусть судьба сама выберет для нас путь.
– Ясно. Доверять мистическим людям будущего вы не пожелали, зато целиком доверились слепому случаю.
– Мы уверены, что циферблаты изобрели с одной целью – контролировать нашу цивилизацию, – заявила Симона. – Жители Голема подчинились, и лишь у отступников ещё есть шанс жить настоящими жизнями, а не существовать по кем-то прописанным сценариям. Но проблема в том, что даже здесь жизнь далека от настоящей.
Я вздохнул и посмотрел на приземлявшийся пассажирский аэроэкспресс.
– В детстве я мечтал опередить своё время на много десятилетий, – признался я. – Начитавшись фантастических романов, я грезил о мире будущего, где мы будем всемогущи, как боги. Избавимся от болезней, освоим неизведанные пространства, познакомимся с галактическими соседями и найдём в своём существовании новые смыслы. Несколько раз я заходил в агентство, практикующее услуги длительной заморозки – на пятьдесят, сто лет и дольше. Но, как и вы, я долго не мог решиться. Лишь когда у меня диагностировали рак мозга, я понял, что иного выбора у меня нет. И вот теперь я здесь, в мире будущего, смотрю на перемены и понимаю, что лучше бы умер триста пятнадцать лет назад.
– Это потому, Клей, – сказала Симона и коснулась моей руки, – что будущее, о котором ты мечтал, уже давно стало прошлым.
– Возможно, мы нашли своих соседей, – добавил Бор, – или же они нашли нас. Прошлое туманно, лично я не верю в него. Как и в будущее, которое нам предписывают циферблаты. Но лишь находясь там, – Хантер показал куда-то вдаль, – мы сможем узнать что-то новое. В зоне «Хрома» мы – птицы в золотых клетках, способные только чирикать. Ты не с нами?
В голове почему-то зазвучали строчки из стихотворения знакомого поэта, написанные ещё в моей первой жизни – той, в которой мне давным-давно следовало умереть: «А дух мой скитаньем окутан, он – вечности брошенный сын, как я в этом мире запутан, как я в этом мире один».
Голем. Мы стояли на берегу залива и любовались дивным закатом. Волны выбрасывали разные предметы, а затем вновь забирали их в океан. Иллюстрация всего нашего бытия заключалась в этом явлении.
Влюблённая парочка бегала по мокрому песку, смеясь и улавливая те минуты счастья, которые им преподносили белые волны. Возможно, завтра они расстанутся, умрут, либо проживут в браке десятилетия. Они об этом не знали и, как мне казалось, не желали знать. Этого никто не знал, кроме людей будущего. Ведь для них мы – история, как сказал мистер Корти. Для людей будущего – да, но стоило ли становиться историей для себя самих? Разве что ради высоких целей постижения чего-то неразгаданного.
Кстати, хорошая новость – мне удалось подчинить себе кошмары. Наверно, предстоящие события перетянули на себя фокус моего воспалённого разума, но спрут и преследующий меня человек в белом халате постепенно превращались в блеклые пятна на фоне прочих ярких сновидений, в которых я видел гипотетическое будущее, генерированное с несуществующим прошлым. Проще говоря, растворились в картине ирреальности, где им было и место.
– Готовы? – спросил Бор Хантер перед активацией циферблатов.
Я чувствовал, как дрожала хрупкая рука Симоны. Она не верила в предсказания, но глупо было бы игнорировать тот сверхвирус, проникающий в мозг в момент активации. Одно нажатие пальца – и всё. Они активировали свои циферблаты, а я продолжал стоять, бросая взгляд то на закат, то на влюблённую парочку. Я услышал выдох облегчения Симоны.
– Ваша дата, мисс ди Реста… Ещё тридцать восемь лет, чёрт побери! – закричала она. – Неплохо. Что у вас?
Бор отошёл в сторону и обречённо опустил голову. Я заметил, что его циферблат был красного цвета – самый недобрый цвет.
– Простите…, – сказал он.
Симона подошла к нему и обняла. Она уткнулась лицом в его широкое плечо. Страх исчез. Я нажал на кнопку. Раздался непродолжительный писк. Моя ладонь прикрывала экран, как комбинацию в покере. Никогда не знаешь, что подбросит тебе судьба на этот раз. И чем закончится фраза «Ваша дата, мистер Бёрн».
– Что у тебя там написано, Клей? – спросила Симона.
Мне тут же вспомнилась моя болезнь, слова доктора и дискуссии с мистером Корти о безошибочности предсказаний великих циферблатов. Я засмеялся, размахнулся и со всей силы швырнул почерневший циферблат в океан. Он пролетел над головами влюблённой парочки, увлечённой поисками мимолётного счастья, и исчез в водной пучине.