Пропавшие девушки должны были провести в колонии десять дней, состричь немало плазменов с местных обитателей, но прошло пятнадцать, а никто не вернулся. Никто, кроме плазменов. Удивительным образом на счёт «Мира утех» поступила сумма, вдвое превышающая требуемую. Казалось, начальника вахтовой смены – детину по фамилии Питкин и прозвищу Плешь – такой откуп вполне устроил. Он предпочёл благополучно забыть о своих работниках, вычеркнув их из списка, будто заболевший скот. На стороне Питкина был пункт в контрактах каждого вахтёра, гласивший, что посещение планеты тюрьмы – рисковое предприятие и добровольное, поэтому каждый осознаёт опасность и не имеет претензий к фирме-нанимателю в случае возникновения форс-мажорных ситуаций.
Как понял Захар, такая пропажа с лёгкостью могла вписаться в категорию «форс-мажора». Если «Мир утех» не забьёт тревогу и не инициирует расследование, никто не станет заниматься поиском исчезнувших проституток. А «Миру утех» совсем не выгодно устраивать переполох. Они заняли место на вершине Олимпа именно благодаря политике вседозволенности, не официально декларируемой, а межстрочной. Да, они щедро платили, но в то же время не гарантировали безопасность и редко когда затевали процессы против клиентуры. Клиентура знала об этом, с охотой пользовалась и обеспечивала «Миру утех» процветание. А секс-рабы – расходный строительный материал этих взаимоотношений.
– Парень, ты как не от мира сего. В Э-Системе действует Свод Мягких Законов, – устало пояснил Питкин. – Конечно, это не значит, что ты можешь взять лучевик и палить по прохожим, но в деликатных ситуациях… – Он заговорщицки прищурился. – Возможны варианты. Если грамотно всё рассчитать. Это тебе не хромированный тоталитаризм. Хочешь в безопасную клетку – шуруй за Портал.
Захар не рискнул говорить, откуда он родом, но спросил:
– А где та грань, отделяющая мягкое законодательство от анархии?
Питкин наигранно рассмеялся.
– Всё просто, Э-Система – и есть грань. Кто умеет долго ходить по ней, тот оказывается на Тропике, а кто переступает, – и обвёл руками доступные взору просторы: – Тот оказывается здесь. Или в забвении, одно из двух.
– Значит, те девушки просто-напросто не удержали равновесие?
Питкин пожал плечами с выражением глаз невинного пёсика:
– Вроде того.
Мойвин дождался возвращения Лидии из очередной поездки, запер дверь комнаты и уселся на стоящий по центру стул.
– Выяснила что-нибудь? – спросил для начала.
– Пусто по всем направлениям, – хмуро проговорила девушка, поправляя волосы. – Ни одного совпадения по ДНК и никаких игр с огнём. – Затем пристальнее изучила Захара. – А ты выглядишь так, будто что-то накопал.
– Да само как-то выкопалось.
– Выкладывай!
Он рассказал ей о пропаже малой группы, не забыв возмутиться циничным подходом мистера Питкина. Лидия перекрыла поток возмущения, как прорвавший кран, больше заинтересовавшись самим фактом исчезновения.
– Горная колония? – спросила она. – Так и называется?
– Да, – буркнул Захар, умолкая.
Лидия улыбнулась, вмиг стряхнув с лица усталость и не красящую его хмурость.
– Хоть одна зацепка. Над ней и поработаем.
– С чего начнём?
– Я наведаюсь в это славное местечко и разнюхаю, что к чему.
– Одна?
– Это будет пробная вылазка, ознакомительная. А ты останешься на базе и свяжешься со мной, если вдруг получишь сведения из других поселений. Нам нельзя убирать руку с пульса.
Мойвин постучал по деревянной спинке стула.
– До этого ведь оставляли базу, – сказал он. – Думаешь, ко мне тут будут прибегать и докладывать обо всё подряд?
Девушка не успела ответить. Как и в предыдущий раз, их разговор прервало входящее сообщение на персофон Лидии.
– Козински! – сказала она, подключая линзу.
Через несколько секунд в комнате возник образ начальника Праймовского филиала Банка Времени. Лицо гладко выбрито, но свежести оттого не прибавилось, а угрюмости не убавилось. Он редко отправлял сообщения, обычно предпочитая получать их. А если и отправлял, то не просто поинтересоваться, как идут дела у агентов-новобранцев.
– У меня для вас две новости, – начал Козински. – Как обычно, хорошая и не очень. – Он вздохнул, намереваясь озвучить ту, что не очень. – Наш филиал оказался под угрозой центрального поглощения. Шэн Чанг делает всё возможное, чтобы подорвать нашу репутацию и инициировать комплексную смену руководства. Не исключено, что покушение на вас было организовано им, а не «Долгим рассветом». – Он взял паузу, позволяя адресатам усвоить первую часть послания. – Это означает, что возвращаться на Прайм опасно. По крайней мере, до тех пор, пока тут всё не устаканится. У нас есть дублирующий штаб на одной из планет Э-Системы. Туда вас доставит Трэпт. Он жив-здоров и уже направляется к вам – вот хорошая новость.
– К нам?? – вырвалось у Лидии.
Козински будто услышал её восклицание и пояснил:
– В какой-то степени он теперь тоже является важным свидетелем. Я не могу рисковать им. Майло поможет вам завершить задание, но при любом исходе вам придётся последовать вместе с Трэптом в более безопасное место.
– Чёрта с два, – проговорила девушка. – Пока я не разберусь с Шлуппом, я никуда не улечу с Зэт-Восемь.
– Но ведь вахта…– начал было Захар, однако образ начальника прервал его заключительной частью сообщения:
– Ориентировочно он прибудет через неделю после этой записи. На «Агрессоре», в образе сутенёра «Мира утех». В рекламных целях Майло притащит с собой дополнительную секс-группу экзотов. Разумеется, подставных, так как экзоты – товар штучный и дорогостоящий.
Напоследок Козински пробормотал традиционные напутствия и пожелал удачи. С минуту после исчезновения проекции в комнате царила тишина. По лицу Лидии Захар заключил, что девушка не в восторге от нового плана.
– Тебя не подбадривает компетентность Трэпта? – спросил Мойвин. – К тому же, он чист.
– Был, – уточнила Лидия. – Ты разве знаешь, где он побывал, что Козински почти списал его со счетов? И сможешь ли поручиться, что он вернулся прежним Майло? Я – нет.
– Но…
– А прибытие этой подставной группы экзотов – само по себе риск. Во-первых, привлечёт ненужное нам внимание, а во-вторых, рано или поздно правда об их обычности всплывёт.
– А в-третьих, ты не собираешься следовать за Майло в новый штаб, – закончил Захар.
– Верно.
А это значит, мысленно обратился к себе Мойвин, что тебе придётся решать, чью сторону занять, когда дело дойдёт до столкновения интересов. А оно, несомненно, дойдёт. Трэпт, ещё будучи Паркером в теле Ротмана (как бы не запутаться в звеньях этой чудной цепочки), достаточно ярко продемонстрировал свой подход к делу. Церемониться он не станет, ни с ним, Захаром, ни с Лидией. Если потребуется – расправится без раздумий, под аккомпанемент очередной остроты. Однако Лидия тоже не лыком шита. Может, им удастся полюбовно решить спорные вопросы. Пожалуй, так было бы лучше для всех, а главным образом, для Захара Мойвина – единственного звена, которым двигал не инстинктивный профессионализм и даже не перезревший зародыш мести, а изначальное желание заработать средства на лечение сына. Осталось ли оно сейчас, это желание? Безусловно. Но с каждым новым витком события всё дальше отбрасывали Захара от дома, а воронка судьбы неумолимо засасывала в пучину межгалактического противостояния корпораций.
– Надеюсь, мне удастся нарыть что-нибудь существенное, – фраза вырвала Захара из пучины размышлений. Лидия уже стояла на пороге, не намереваясь терять ни минуты. – А ты карауль важную информацию и Трэпта. Если он явится до моего возвращения, убеди его, что мы почти определили местонахождение Шлуппа.
– Сделаю, что смогу, – заверил Захар.
Она вышла из комнаты и оставила Мойвина наедине с пираньями разума, успешно мимикрирующими под здравые мысли. Почему он должен послушно сидеть в пассажирском кресле, пока все вокруг норовят потянуть штурвал их шаттла кто куда? Пора подумать и о себе. И если потребуется – перейти к крайним мерам. Захар Мойвин – гражданин Земли. Ему чужды Мягкие Законы, неуловимый Генри Шлупп и секретный штаб Банка Времени в Э-Системе. Он непременно должен вернуться домой, чего бы это ни стоило. Решено.