Подобных случаев в обоих народах — польском и украинском, много. И это — не трагедия. Когда человек теряет свою национальность в пользу приобретенной, это не беда, хотя культура нации, от которой человек отходит, может стать беднее (Владимир Короленко). Хуже, когда такое явление приобретает массовый характер вследствие физического принуждения или политического влияния. Примером физического насилия над национальным сознанием людей были янычары — христианские полоняне-невольники, которые, под воздействием воспитания в духе ислама, денационализировались, становились ортодоксальными мусульманами, часто жестоко боролись против своих братьев по крови. Примером отхода от национального сознания вследствие политического, а также экономического влияния на человека, то есть примером денационализации больших групп населения, являются известные нам — германизация и русификация. Кто вследствие деционализации отошел от своей нации — должен (но не обязан) вернуться к ней. В этой сфере им должна помочь умная политика государства. Подразумеваю здесь Украину.
Отдельным является дело ассимиляции. Ей, естественно, поддаются большие группы населения эмигрантов. В этом для существования нации нет опасности. Ассимилируются также люди из национальных меньшинств. Когда эта ассимиляция добровольная, естественная, в связи, например, с браком с лицом другой национальности — то в этом нет никакого зла. Злом, вместо этого, являются принудительные методы ассимиляции, которые дали о себе знать на восточных территориях довоенной Польши.
Так или иначе — национальность, повторяю, не является юридической категорией, отход от национальности не является преступлением ни в понимании права, ни с моральной точки зрения не заслуживает осуждения. Пишу об этом здесь в связи с оуновской концепцией принадлежности к нации, в связи с взглядами ОУН на так называемую "национальную измену". Взгляды ОУН на принадлежность к нации имеют привкус расизма. В конечном итоге, среди украинских националистических теоретиков еще и до сих пор нет единодушного взгляда на то, чем является нация. В 1981 году доктор политических наук, украинец, адвокат из Торонто, не мог сформулировать определения "нации", выразительно связывал его с расой, что, по моему мнению и согласно с моими знаниями, является абсурдом. За "измену" национальным интересам ОУН "осудила" и привела в исполнение смертные приговоры перед войной на украинцах, в том числе и такие, как убийство Сидора Твердохлеба (кстати, в Польше есть поэт, поляк с типично украинской фамилией — Твердохлеб, не потомок ли это того убитого украинца?) только за то, что он в первые годы польской оккупации стал с запалом пропагандировать лояльность "русинов" против польского государства[15]. По приказу ОУН был также убит директор украинской гимназии в Львове Иван Бабий[16] и многие другие. Это, как говорили оуновцы-галичане, было наказание смертью "хрунов". А уже во время войны и после нее убийства на этом фоне имели массовый характер.
С принадлежностью к нации связана другая тема, а именно "измена". Понятие "измена", если вспомнить нарушение верности в любви, дружбе — сводится к переходу на сторону врага, к вероломству. Поскольку, как было сказано выше, принадлежность к нации не является юридической категорией, то не может быть и речи об "измене" нации в контексте криминальной ответственности (хотя, в частности в послевоенной Польше, существовало законодательство, по которому карали за само отречение от нации, за так называемое "фольксдойчерство"), не может существовать юридическая, в частности, криминальная ответственность за утрату чувства принадлежности к нации. Разве что такая измена связана с гражданством, однако гражданство и принадлежность к нации — совсем разные вещи. Поэтому все убийства, выполненные от имени ОУН, а следовательно совершенные перед войной, а также во время войны и после нее, в частности, в рамках деятельности УПА, КОС, УНС на украинцах — это нечто иное, чем криминальные преступления. Об ответственности за эти преступления, в частности за геноцид, то есть народоубийство, речь пойдет в другом разделе.
Понятие является одной из форм мышления, это результат обобщения существенных признаков объекта действительности, наука о понятии является участком логики, то есть науки о законах и формах мышления. Предметом понятия не являются одиночные вещи, а общее в вещах. В системе логики "Адольф Гитлер" не является понятием, понятием, вместо этого, являются "гитлеровцы". Не является понятиям "Евгений Коновалец", но понятием являются "националисты". Понятием является также "украинец", не конкретный украинец, а "украинец вообще", "поляк вообще", "еврей", "немец".